Дедушкин родник
Шрифт:
Ну и суп сварила сегодня мама — пальчики оближешь! Семка с удовольствием съел бы еще тарелку, только ему сейчас не до супа: отец пообещал взять его с собой в бригаду.
Семкин отец — бригадир механизаторов. К нему частенько заходят трактористы, в их разговорах то и дело звучат какие-то необыкновенные слова: «карбюратор», «вентилятор», «поршень». Некоторые мудреные слова Семке уже известны. Он знает, что такое мотор и фара. Когда Семка вырастет, он весь трактор изучит и станет трактористом, об этом нечего и говорить. Вот его дружок Иви хочет выучиться на шофера.
Семке от нетерпения не сидится на месте, а отец пьет чай и нисколько не торопится.
Семка выбежал во двор, вернулся и встал у двери, всем своим видом спрашивая: скоро ли?
Отец засмеялся:
— Ты что, как сторож, у двери стоишь? Потерпи немного, сейчас Ким подъедет, с ним отправишься.
Вскоре возле дома остановился гусеничный трактор. В открытое окно избы донесся голос дяди Кима:
— Василий Петрович, мы весь участок у Сандырнюка уже вспахали. Теперь куда?
Отец ответил что-то, но Семка не прислушивался к разговору взрослых. С замирающим сердцем подошел он к трактору.
Дядя Ким увидел его.
— Садись, Семен Васильич!
Наклонившись из кабины, он помог Семке забраться на сиденье рядом с собой.
Семка сел и замер. Ему даже не верилось, что он в кабине настоящего гусеничного трактора и сейчас поедет на нем в поле! Эх, вот бы Иви поглядел! Ему-то еще ни разу не случалось прокатиться на тракторе.
Семке казалось, что даже Бобик смотрит на него с завистью.
Дядя Ким мягко стронул трактор с места.
— Поехали! Поехали! — в восторге закричал Семка, подпрыгивая на сиденье.
Дядя Ким наклонился к нему и, стараясь перекричать шум мотора, спросил:
— Ну как, Семен Васильич?
Семка улыбнулся, прокричал в ответ:
— Хорошо, дядя Ким!
Посреди поля горел костер, в небо поднимался густой дым. У костра сидело трое людей.
Подъехав к ним, дядя Ким остановил трактор и выключил мотор. Сразу стало так тихо, что Семке показалось, будто он оглох. Но тут он услышал голос дяди Кима:
— Ну вот, Семен Васильич, прибыли мы с тобой на место!
Он подхватил Семку под мышки и ссадил на землю.
Двое у костра были Семке знакомы: один — дядя Олексей, он иногда захаживает к отцу; другой — дед Микола, их сосед, он всегда угощает Семку яблоками из своего сада. А вот третьего — молодого парня — Семка видит впервые, по сразу понял, что это тракторист. Парень держал над огнем какой-то железный прут, с озабоченным видом поворачивая его в пламени.
«Может быть, это и есть поршень?» — подумал Семка.
Увидев мальчика, дед Микола сказал приветливо:
— Вот, оказывается, кто к нам пожаловал! А я подумал, уж не новый ли тракторист приехал?
— Когда вырасту, стану трактористом, — сообщил Семка.
— Ишь ты! Сколько ж тебе
— Восьмой.
— О-о! Да ты уже совсем большой! — улыбнулся старик.
Дядя Ким, подойдя к костру, спросил парня:
— Для чего ты, Миша, мерку над огнем калишь?
— Замаслилась, делений совсем не видно, решил прожечь, — ответил парень.
«Так это, значит, просто мерка, а не поршень», — разочарованно подумал Семка.
— А почему ты не отдыхаешь? — продолжал дядя Ким. — Сейчас же не твоя смена.
За парня ответил дядя Олексей:
— Ему не до отдыха! Ночью вспахал пятнадцать гектаров, а Иван — больше шестнадцати. Утер Мише нос.
Семка с интересом посмотрел на Мишин нос: о чем это говорит дядя Олексей? Разве взрослым людям утирают носы?
— Ничего, друг, не переживай! — сказал дядя Ким. — Постараешься, так перегонишь Ивана.
— Я-то постараюсь, — ответил Миша, — только даст ли Иван себя перегнать!
— Смотри-ка горячий какой! — улыбнулся дед Микола. — Ты, Миша, сам посуди. Иван сколько лет уже работает на тракторе? И в армии служил танкистом. Вот и посчитай. Ты же только первый год работаешь. Еще научишься. Главное, примечай, что к чему, не стесняйся расспрашивать, за это тебя никто не осудит.
— Правильно! — сказал дядя Ким, подгребая сапогом красные угли в костер. — Ты, Миша, побольше наблюдай. Тебя, наверно, учили: если мотору не хватает воздуха, он вроде как задыхается и тогда тянет много топлива. Поэтому-то неспроста твой трактор так сильно дымит.
— Как трубка дедушки Миколы, да? — неожиданно спросил Семка, до сих пор молчаливо и внимательно слушавший разговор.
Все посмотрели на трубку дяди Миколы, над которой, как всегда, вился дымок, и рассмеялись.
— Ха-ха, ай да тракторист! — воскликнул дядя Ким. — Молодец, Семка, верно подметил. Придется дедушке Миколе поменьше дымить, а то табаку много расходует.
Семка отошел к трактору, стал разглядывать фару.
Присмотришься — внутри маленькая, с орех, лампочка. Семка полюбовался на свое перевернутое отражение в зеркале фары, потом дотронулся до медной трубки она была горячая. Подцепив на палец масляную каплю, Семка провел грязной ладонью по лицу, чтобы быть похожим на тракториста.
В это время его окликнул дядя Ким:
— Семен Васильич, ты чего там крутишься? Сейчас пахать поедем.
«Пахать! — обрадовался Семка. — Эх, нету здесь Иви! Небось не поверит!»
Взглянув на Семку, дядя Ким всплеснул руками:
— Где ж это ты так вымазался? Ай-яй-яй, Семен Васильич, как нехорошо! — Дядя Ким укоризненно покачал головой. — Будешь неряхой — не возьмут в трактористы. Ты посмотри, разве среди нас есть хоть один такой чумазый, как ты?
Семке стало стыдно, хоть беги. На его счастье, в это время к костру подошел учетчик. Он что-то сказал дяде Киму, тот завел мотор и, снова усадив Семку на сиденье, поехал но целине.
Семка смотрел в маленькое заднее окошко. Никогда еще не видел он таких больших плугов. Как широко они захватывают! Это совсем не то что пахать на лошади.