Деградация и деграданты: История социальной деградации и механизмы её преодоления

У технического прогресса нет предела, но предел есть у социальной жизни. Этот предел называется деградация.

Советскому Союзу, казалось бы, обескровленному двумя мировыми войнами, удалось создать вторую в мире по мощи индустрию и науку. Ныне в сытой, освобожденной от бремени гонки вооружений России, терпят неудачу все попытки сконструировать легковой автомобиль, отвечающий мировым стандартам. Неужели создать автомобиль труднее, чем лучшие в мире танки? Неужели советско-сталинская система управления была эффективнее? Почему нынешние образованные, имеющие к своим услугам мировой опыт, специалисты уступают нашим отцам и дедам, учившимся часто без отрыва от производства? Откуда взялась агитация за «естественные конкурентные преимущества» России, под которыми понимается продажа сырья за рубеж пусть и «на инновационной основе», а производство важнейших индустриальных товаров передать странам, у которых «это

лучше получается»? Причем в число лучших производителей входят вчерашние рисоводы Восточной Азии. Почему Россия разучилась производить десятки видов технологичных изделий, в то время как еще недавно аграрные государства Южной Кореи, Тайваня, Китая научились изготавливать то, что современной России вдруг стало не под силу? Подобные вопросы можно множить и дальше, получая взамен маловразумительные ответы.

Однако судьба России не уникальное явление. В мировой истории много примеров, когда еще недавно могущественное государство, вдруг начинало сдавать позиции: падало качество управления и способность правящей элиты находить оптимальные пути из кризисных ситуаций. И главное, все попытки остановить негативные процессы терпели неудачу. Это уже сродни тяжелой болезни, и называется она «деградация». В этом случае проблемы следует рассматривать в иной плоскости, ставить вопросы иного порядка. А именно: как возникает деградация; можно ли успешно бороться с ней обычными реформами, которые, как правило, являются подражанием успешным, здоровым обществам? И вообще, что такое деградация? Какими характеристика она обладает? Кто является ее носителем?

Если процессам развития посвящена масса литературы, то очень мало внимания уделено принципиально иной фазе эволюции — свертыванию социального движения, упадку общества и государства. Самостоятельной темы «Социальная деградация» в гуманитарной науке практически нет. Но проблема существует, и не только как набор исторических примеров. Все больше появляется книг, сулящих скорую деградацию евро-атлантической цивилизации (характерно название одной из них, нашумевшей книги П. Бьюкенена «Смерть Запада»). Но в этих работах мало научного анализа. Его заменяет публицистика и отдельные формулировки. Поэтому стоит задача дать систематическое изложение проблемы «в первом приближении», в расчете на дальнейшие исследования.

Представители гуманитарных наук давно хотели понять законы самоорганизации общества. Но не менее важно знать закономерности саморазрушения. Итак, что же такое деградация? Деградация — это потеря ранее приобретенных положительных качеств без явной перспективы их скорого восстановления. При этом деградацию (снижение качества) не надо путать с дегенерацией, — вырождением биологических и психических свойств организма. Общество, попавшее в ловушку деградации, не имеет возможностей выйти из ситуации обычными средствами — с помощью реформ или коррекции политики. Необходимы какие-то иные методы лечения. Но какие? И как отличить обычные трудности от деградации? Ясных ответов нет. Необходимы исследования.

С чего начать анализировать данную проблему? Прежде всего, с осмысления того, что уже сделано в науке. И здесь возникает первая трудность: проблема деградации является малоизученной и за немногими исключениями находится вне фокуса внимания социальных наук. Тема деградации затрагивается в научных сочинениях постольку поскольку, как попутный факт, а не самостоятельное явление, со своей логикой, структурой, закономерностями. Преобладает мнение, что появление деструкции вызывается неверной политикой или непрогрессивной формой общественных отношений. Серьезная попытка осмысления явления деградации была предпринята Л. Н. Гумилевым. Правда сам термин он не использовал, а разрабатывал старую, восходящую еще к античным временам, концепцию стадий рождения, возмужания, старения и умирания народов и государств. Теория Гумилева наряду с любопытными наблюдениями имеет серьезные изъяны, поэтому признания в научных кругах не получила. Однако целый ряд выводов и описаний очень хорошо накладывается на процессы, происходившие в СССР и идущие сейчас в России. Так что какую-то грань истины экстравагантному в своих научных штудиях Гумилеву отразить удалось.

Некоторые явления понять трудно, находясь внутри процесса. Они прояснятся со временем, когда уйдет эпоха. Например, как понять современное опрощение в поведении и стиле одежды — как деградацию или как демократичность поведения в бессословном обществе? В прежние времена, когда были большие сложности с моющими средствами и горячей водой, женщины носили платья с огромными кринолинами, а мужчины белоснежные сорочки. Сейчас же, в век стиральных машин и электробритв, внедряется стиль мужчин с неопрятными щетинами, а женщины носят одежду «для бедных». В современных американских и европейских фильмах вместо сложных причесок старых времен героини часто предпочитают при расчесывании волос ограничиваться пятерней. С одной стороны, эволюция моды — мелочь, с другой— проявление социальной жизни, где ничего «просто так» не бывает.

Необходимость целостного осмысления феномена деградации в наше время приобретает особо острую актуальность, хотя бы потому, что начинается очередная фаза «заката Европы», и даже активно обсуждается вопрос о возможном закате евроатлантической цивилизации в целом, а она господствует на планете Земля. От нее зависят скорость и ход научно- технического и материального прогресса. Да и вклад в культуру евроатлантической цивилизации огромен. Являются ли подобные разговоры очередной спекулятивной волной, пессимистической реакцией на сложности развития, или впрямь человечество вступает в фазу деградации — научного ответа нет. Поэтому в данной работе ставится цель, попытаться найти методологические пути для осмысления феномена деградации.

Ни одно государство, достигшее могущества, не может удерживать свои позиции бесконечно. Любой народ — живой организм, а значит, подвержен энтропии. Все имеет начало, и все имеет конец. Вопрос: какой конец, и что после него? Ведь окончание жизни для одного организма, есть освобождение пространства для жизни другого. В этом залог эволюции и условие формирования новых комбинаций деятельного. Соответственно, необходимо познание механизмов «старения» социальных организмов, возможностей его обновления и передачи культурно-цивилизационного опыта другим народам. И такие попытки делались неоднократно. Их целью было создание таких механизмов, которые блокировали бы негативные социальные явления и усиливали позитивные. Однако все попытки создать научное управление обществом (марксизм, кибернетика), которое исключало бы провалы и делало бы социальное развитие гладким, успеха не имели. Любое общество оказывалось слишком сложным объектом для «научного управления», а возникающие социальные проблемы всегда оказывались «шире» любой теории.

Кроме того, на каком-то этапе власть, а с ней и общество могли необъяснимым образом соскальзывать в деструкцию. Впору создавать «теорию искусственных трудностей». Это когда власть, как говорится на ровном месте, подставляет свою страну под удар, совершая внешне нелогичные поступки. Их обычно списывают на политические просчеты. Безусловно, ни один политик, ни один правитель, как все люди, не обходятся без ошибок. Но речь идет не об ошибках, а о конструировании искусственных сложностей, которые не удается списать на недопонимание. Если взять примеры из нашей истории, то к таким «искусственным трудностям» относится «сухой закон» времен правления М. С. Горбачева, пробивший огромную брешь в госбюджете, и ставший первым шагом в цепи рукотворных трудностей, опрокинувших машину государственного управления. Из античности всем известны чудачества императоров Рима: Нерона, Калигулы и ряда других сумасбродов, будто издевавшихся над обществом. Но какова природа создания «искусственных трудностей» — толком неизвестно. Иван Грозный мог не единожды прекратить неудачную Ливонскую войну. Противники предлагали ему вполне хорошие условия мира, но он без всякой надобности довел 20-летнюю войну до полного поражения, а государство — до истощения. Зачем? Никакого отношения к ошибкам и просчетам подобные действия не имеют. И они не единичны. Правители России просто поражают своей способностью загонять страну в исторические тупики, выход из которых становится возможным лишь ценой огромных жертв. Объяснить эти затмения управленческого разума строго логически не удается. Такие шаги следует относить либо к иррационально-мистическим, либо к «деградационным», и тогда необходима какая-то иная методология анализа, ведь «необъяснимые» поступки правителей повторяются и в наше время. Уже сейчас некие тенденции можно трактоваться как неосознанная «зачистка» европейских пространств для новых народов и культур. Миграция с Юга переросла в колонизацию Европы, но желающих продолжить этот процесс среди европейских политиков предостаточно.

Правители действуют не одни. У них всегда есть иррациональная опора в обществе. Когда видишь дымящих сигаретами мам с детскими колясками, создается впечатление, что они выполняют запущенную программу самоуничтожения, цель которой не допустить появления здорового потомства, чтобы быстрее расселились «южные» этносы.

В XX веке мир впервые вышел на уровень развития, немыслимый для прежних времен. Но это только кажется, что достигнутый уровень цивилизации непоколебим, что человечеству уже не суждено забыть путь в космос или технологии производства компьютеров. Нет ничего незыблемого, включая прочность современной цивилизации. Западный мир может погибнуть по тем же закономерностям, по каким сгинула мощнейшая античная цивилизация. И цивилизационный откат может привести к тем же последствиям, что в раннем Средневековье — утрате многих былых достижений (это можно наблюдать воочию на примере России и бывших советских республик). Пессимистических сценариев и прогнозов на эту тему предостаточно.