Дегустация волшебства (Бассейн в гареме)
Шрифт:
– Ты кто? – спросил он, не поднимая головы.
– Я… Я тут случайно, если мешаю, я уйду, – пробормотала Лена.
– Отчего же, сиди, – разрешил он.
Лена, которая вовсе не собиралась сидеть в захламленной тесной комнатушке, а хотела только как можно быстрее испариться, сочла неудобным не ответить на приглашение и присела на краешек табурета.
– Рассказывай! – потребовал парень.
– Что рассказывать? – оторопела Лена.
– Рассказывай, чего тебе здесь надо, я же вижу, что ты
– А как ты догадался? – удивилась Лена.
– По внешнему виду, – рассмеялся он.
– Разве я так сильно от ваших отличаюсь?
– Да нет, просто видно, что чужая, глаза какие-то испуганные.
Лена еще больше удивилась: вроде он и не смотрел на нее, а вот, оказывается, даже глаза разглядел.
– А что это ты делаешь? – спросила она, чтобы не задерживать его внимание на своих испуганных глазах.
– Стофаж, – коротко ответил он.
– Просто человечки из пластилина, и никакой не суфраж, – возразила Лена.
– Стофаж. Это для театрального макета, для наглядности, – пояснил он. – А сам макет еще не готов, так что и не проси, показывать не буду.
– Я и не просила, – обиделась Лена.
– Так что ты все-таки здесь делаешь?
– Ты прав, – заметила Лена, – я не ваша, еще в школе учусь. Вот пришла поглядеть, может, поступать к вам буду…
– Снова врешь, – беззлобно заметил парень. – Те, кто к нам поступать собираются, еще с третьего класса об этом знают.
– Почему именно с третьего?
– Потому что с третьего класса принимают в художественную школу. Ты что же думаешь, в академию поступать – работы показывать не нужно? А из художественных школ к нам и так толпами ходят, занимаются даже здесь. Им смотреть специально ничего не нужно. Так что не хочешь говорить – иди-ка ты отсюда, когда врут – не люблю я этого.
Лене нужно было уходить, но вдруг пришла мысль, что если картину все-таки найдут и полиция начнет расспрашивать, не толкался ли кто в академии посторонний, парень может вспомнить странную девицу, явно чужую.
– Ладно, слушай, – вздохнула она, – расскажу уж, чтобы ты не думал, что я вру. Подружка моя, Нинка Симакова, влюбилась в вашего одного тут… Зовут Витя. Бегала за ним, бегала, пока он не озверел окончательно и подальше ее открытым текстом не послал. Она сама виновата, надоела ему очень.
Лена врала вдохновенно, хотя парень ничем не показывал своего интереса, просто занимался своими фигурками, даже головы не поднимал.
– Ну вот, она к нему подойти боится, а забыть его тоже не может. Издали заметили мы, что он ходит с такой девицей – черная, здоровая, плечи – во! И мускулы…
Лена описала ту девицу из класса профессора Аристархова.
– Майка? – расхохотался парень и даже замахал руками, вымазанными в пластилине. – Тут вы ошиблись, она с парнями не гуляет, она сама посильнее любого мужика будет, ее парни боятся.
– Вот Нинка и послала меня поразведать, что тут и как. Только я Витьку этого тут не встретила, а девицу видела.
– Сколько тебе лет? – неожиданно спросил Ленин собеседник.
– Шестнадцать, – честно ответила она.
– Ой, дуры вы, девчонки! – вздохнул он. – На что время тратите. Ну сходили бы в музей какой, в Эрмитаж…
– Что?! – поперхнулась Лена – при слове «Эрмитаж» ей стало нехорошо.
– В таком городе с детства живете, а не цените. Пожила бы в глубинке, где не то что музея никакого, Дом культуры и тот скоро развалится, тогда бы понимала…
– А ты что – издалека приехал? – догадалась Лена.
– Не важно, – насупился он.
В принципе Лена была с ним согласна, а подружку Нинку Симакову выдумала для правдоподобия. Но теперь ей вдруг стало неудобно выглядеть перед незнакомым парнем такой дурой.
– Ладно, я, пожалуй, пойду. Нинке передам, чтобы в Эрмитаж сходила, – не удержалась она напоследок.
– Постой-ка! – Он встал из-за стола, подошел к Лене и вдруг сорвал с ее головы бандану.
Каштановые длинные волосы рассыпались по плечам.
– Так-то лучше, – удовлетворенно кивнул он. – А хочешь, я тебя нарисую?
– Не надо! – в панике крикнула Лена и помчалась прочь, сообразив выскочить не в коридорчик, а в другую дверь.
Надежда Николаевна изнывала в холле у расписания занятий.
– Ну что? – бросилась она навстречу Лене.
– Ой, Надежда Николаевна, все плохо, все не так, – отвечала Лена на бегу. – Если я сейчас отсюда не уйду, меня инфаркт хватит.
Надежда разрешила Лене только дойти до скамеечки в скверике возле Академии художеств.
– Сядь и расскажи толком! – приказала она. – Куда ты дела картину?
– Я его видела, того полицейского, что к Денису приезжал! – страшным шепотом сообщила Лена.
– Тебе не привиделось? – Надежда в сомнении вскинула на нее глаза. – Откуда ему тут взяться?
– Точно, он, его ни с кем не спутаешь! Я как его увидала, так чуть со страху не померла!
– Ну, допустим, ты не ошиблась, – протянула Надежда. – Мистики тут никакой нет. Просто работает полиция по этому делу, а по телевизору говорили, что в Эрмитаже в тот день была группа студентов из академии. Их пускают в те залы, куда простым посетителям не пройти. Вот этот тип из полиции и пришел в академию порасспросить: может, кто из студентов что-то успел заметить?
– Это я потом сообразила, а сначала испугалась ужасно, – призналась Лена. – Прихожу в класс, только хотела картину в общую кучу подсунуть, а он тут как тут. Я тогда схватила картину и бежать по коридору.