Декада Джонс: Проклятие Падших
Шрифт:
– Ладно, – уже поднимаясь, ответил Эрик. Как–то он слишком быстро согласился. Это настораживало. Но, уже у двери, он обернулся и произнёс: – Но, если что, мы всегда будем рады твоей помощи.
Я очень надеялась, что он не обведёт взглядом комнату, но уже через три секунды прозвучало очень строгое и удивлённое, отчего я замерла в испуге:
– А это что?
Глава 5
Я понятия не имела, что отвечать и как реагировать. Но одно знала точно: леденящий ужас разливался по всему телу. Эрик посмотрел мне в глаза и вдруг расхохотался.
– Ну… это мои самые любимые фотографии, – смущённо выдавила я, благодаря всех богов за то, что он не заметил книгу.
– Как много, – он с улыбкой подошёл к столу и стал рассматривать фотографии, а я пересела на кровать, чтобы уж точно Эрик не увидел украденную книгу. – Хэй, Када, а я и не знал, что ты любишь фотографировать, – я уже хотела было ответить что–то, как Крайм, хитро глянув на меня и усмехнувшись, добавил: – Тем более, меня.
Это заставило меня перевести смущённый взгляд в пол, а сердце забиться немного быстрее. Да, я знаю, что фотографий с ним там достаточно много, но это вовсе не потому, что он мне нравится! А потому, что фотографии получились классные. Да, только поэтому.
– Не подлизывайся, – неразборчиво буркнула я в то время, когда улыбка помимо моего желания появилась на губах.
– Нет, серьёзно, здесь моих фоток больше, чем в семейном фотоальбоме, – продолжал насмехаться парень, присев на Каролинину кровать, рассматривая фотографии в своих руках.
– Ну хватит, – пискнула я, стараясь не смотреть на Эрика. Я никогда в жизни не смущалась и не краснела, а сейчас… что сейчас со мной случилось? Почему щеки вдруг запылали, а сердце застучало быстрее? – Ты, вроде, уходить собирался, – тихо напомнила ему я, и Эрик, опомнившись, встал, положив карточки на стол.
– Доброй ночи.
– Д–доброй…
Хлопнула дверь, а я так и сидела на кровати.
– О чем с Эриком болтали? – я даже не заметила, как в комнату вошла Каролин, поэтому, когда девушка села на противоположную кровать, я медленно перевела на нее взгляд. Лин с горящими глазами уставилась на меня.
– Да так, о делах падших. Извини, что пришлось выставить тебя за дверь, но, сама понимаешь… – выговорила я, пожав плечами.
– Конечно, понимаю. Уильям требует полной секретности от вас, – понимающе улыбнулась подруга. А потом наклонилась ближе и заговорчески подмигнула: – Но если нужно будет выговориться – ты говори, я никому не расскажу, мы ведь подруги.
При слове «подруги» кольнуло сердце. За всю мою сознательную жизнь у меня не было подруг. Нет, были, но так, знакомые – я не могла довериться им, не могла полностью расслабиться в их компании и никогда не находила с ними общих тем. И вот сейчас появляется Каролин, и я не знаю, как вести себя с ней, что говорить. Но даже при том, что я не понимаю, что нужно делать, Каролин пытается поддерживать меня. Это многого стоит. И, наверное, именно ей мне стоит довериться.
– Конечно… – неопределенно сказала я и плюхнулась на кровать. Все–таки о произошедшем недавно мне вообще никому рассказывать не стоит.
На следующий день, в понедельник, я сидела как всегда рядом с Лин на завтраке. Девушка что–то
– Лиз, а где Кэрри? – спросила Каролин, с интересом глядя на подругу.
Лиз пожала плечами и указала пальцем на стол, за которым сидел Дмитрий: он находился в самом дальнем углу, посередине за ним всегда сидел Дмитрий, словно король, а вокруг него, как рассказывала мне Лин, – ребята из его стаи. Сейчас я увидела среди уже привычных шевелюр приспешников Новикова две неожиданных – рядом с брюнетом, глядя прямо на меня, сидела Кэрри, а по другую руку – брат Каролины, Рауль. Я открыла рот от удивления, но ничего не сказала, непонимающе глядя, как Кэрри самодовольно усмехается и отворачивается к Дмитрию. Тот, словно почувствовав, что я смотрю в их сторону (или, может, Кэрри сказала ему), посмотрел на меня. Этот отвратительный надменный взгляд и едкая усмешка! Точно также он смотрел в тот вечер, когда напал на меня.
Понятно. Здесь и без слов было все ясно. Я даже не удивилась – переглянувшись с ошарашенной Каролин, пожала плечами и принялась за завтрак. И чего Верле так нервничает? Чего–то такого от этой стервы Кэрри и можно было ожидать. Я медленно и с наслаждением дожевала золотистый тост с маслом, запила чаем и встала из–за стола.
– Малышка Када расстроилась? – послышался сзади звучный голос Дмитрия. О, нет, только не сейчас. Он нарочно произнес эту фразу очень громко, на всю залу. Хотел отомстить – отомстил (хотя за что?), так что теперь на месте–то не сидится? В этот момент вся столовая посмотрела на меня.
– Что тебе надо от меня, Дмитрий? Иди к своей девушке, она, наверное, уже заскучала без тебя за эти три секунды, – развернувшись к парню, выговорила я. Хоть я и упорно доказывала самой себе, что мне плевать на эту выходку, на самом деле было немного обидно. Мы с Кэрри и так плохо ладили, а теперь она еще и будет насмехаться надо мной, «показывать своё превосходство». Но, если признаться уж совсем честно, то дело было не только в девушке с черным каре. Конечно, дело было и в Дмитрии, в которого я была влюблена еще совсем недавно.
– Со своей девушкой я как–нибудь сам разберусь, – ответил Дмитрий, выделяя слово «девушкой». Конечно, все это ему доставляло удовольствие, ведь он всегда любил быть в центре внимания. Я посмотрела на Лин, ожидая, наверное, какой–то помощи, но она только сочувственно вздохнула. – А ты, бедная, наверное, с ума от горя сходишь. Столько лет была в меня влюблена, а тут – на тебе.
Покраснев, я сердито посмотрела на оборотня.
– Что за чушь, Новиков! Я в такого, как ты, никогда бы в жизни не влюбилась. Да ты же блохастый! – и для подкрепления образа засмеялась. Следом послышались смешки, а Дми в бешенстве завертелся в поисках тех, кто посмел смеяться над ним.