Декалог 1: Загадка
Шрифт:
Это осень, я сплю рядом с Алеком, просыпаюсь и кричу, что мне никогда отсюда не выбраться. Кошка спрыгивает с кровати.
— Я была заперта в своей жизни. Я заперта в своей жизни.
— Ты не заперта. Кто тебя держит?
— Я могла увидеть всё. Партизан и…
— Республиканцев? То, что говорят о той планете, неправда. Террористы никогда не нападали на…
— И все эти их другие точки зрения, и мир просто разрывает сам себя на части. Будущего нет, Алек. Я видела… Чёрт.
Сон пропал. Какая
Интересно, что значит этот сон? Мы что, все в циклотроне, а я единственная, кто в циклотроне, который в циклотроне? Когда я всё замедляю, оставшиеся голоса — это мёртвые? Серые человечки, готовые выскочить из щелей? Я могу умереть?
Я в отеле в Бате, передо мной стоит полный чайник.
Доктор закончил расчёт:
— Да! Из ленты Мёбиуса есть выход. Обращение фазы в изначальном узле, разумеется. Вход является и выходом! Именно здесь!
Даже Нисса в этот раз не поняла:
— Прости, но что?..
Доктор ходил туда-сюда, размахивая перед собой очками.
— Нисса, ты должна перегнать ТАРДИС вот к этим координатам! — он схватил ручку, взял руку молодой тракенитки, и написал у неё на коже последовательность цифр. — Что бы вы ни делали, не выходите наружу. Просто подождите пока я… хм… прибуду.
Он бросился двери в циклотрон и схватился за её ручку. На мгновение он остановился.
— Беспокоиться не о чем, — сказал он своим спутницам; его лицо на мгновение нахмурилось. — Надеюсь.
Он раскрыл дверцу камеры и прыгнул в ничто. Его тело вспыхнуло серебристым светом и улетело звёздной пылью. Дверь захлопнулась.
— Доктор! — крикнула Тиган.
Доктор налетел на конец своего четвёртого воплощения и отскочил от разделяющего их зазора реальности.
Он осознавал время, но был вне его.
Это было довольно весело.
Он был в Бате, пил чай.
На него удивлённо смотрела молодая женщина.
— Нет! — закричала она.
Она… закричала. Доктор встал. Усилием воли он затормозил своё продвижение по времени.
Он протянул руку:
— Здравствуйте. Пожалуйста, не пугайтесь. Я прыгнул в циклотрон, как и вы.
— Вы настоящий? — она пятилась от него. — Боже мой. Как я с вами разговариваю? Разговариваю! Ха! Вы настоящий? Это повторилось? Нет, нет…
— Я настоящий. Мы находимся в каком-то моменте вашей жизни, судя по всему, довольно приятном — перед нами бездонный чайник.
Доктор сел за стол, взял чашку, и надпил.
— Вкусно как! — широко улыбнулся он. — Достоинства английского завтрака выше любой физики. Знаете, я всегда подозревал это.
Женщина оглядывалась по сторонам, осматривая столовую отеля, резко дёргая головой, удивлённая тем, что
— Рискну предположить, что вы можете прожить заново любой момент своей жизни, повторить его сколько угодно раз, — продолжал Доктор. — Но вы не можете его изменить. Я знаю выход. Если вы пойдёте со мной, я смогу нас обоих перенести в реальное время.
Я выпиливаю лобзиком с моим братом Эндрю. Как тот человек, с которым я познакомилась, мог верить в моменты? Нет никаких моментов, нет! Но он остановил мгновение, заставил всё замереть. Может быть, он какой-то призрак…
Эндрю перебирает кусочки фанеры в ящике, отбирая те, у которых есть прямые края. Боковым зрением я снова замечаю его. Моего воображаемого друга. Эндрю его уже не видит так часто, как я. Он взрослеет.
— Послушайте меня, — говорит мужчина. — Я знаю выход. Пожалуйста, идёмте со мной.
Я на пристани, смотрю, как чайки едят дохлых акул. Вчера вечером Джеймс и Алек устроили новую версию конфронтации: ни один из них не хотел идти спать раньше другого, они хотели увидеть, кого из них я больше люблю. Порвать меня готовы. Я из-за них готова броситься в воду. Готова почувствовать соль, вдохнуть планктон. Я не бросаюсь. Я не бросилась. Я кричу.
Мороженное. Большой его кусок плавает в Кока-Коле в баре «Возрождение». Все там: Марко, Антония де Вулф, Кристофен Робин Бэйли, и много других, чьи имена я так и не узнала. Один из них потом умрёт, земля ему пухом. Все остальные живут вечно.
Джеймс тоже там.
— Я не могу выйти за тебя замуж, — говорю я ему.
Все смеются. Они думают, что это шутка.
Мужчина в кремовом костюме сидит рядом со мной. Всё вокруг замирает.
— Это шутка, — говорю я ему. — С чего бы мне хотеть замуж за этого плаксу?
Он хмурится:
— Понятия не имею.
— Всё время, пока я здесь, я хочу выйти за него замуж. Но он же слишком надменный. Слишком манерный. Не хочу я сейчас выходить за него. Как вы так всё останавливаете?
— Просто жму ногой, и всё с визгом затормаживается. Это просто, когда научишься. Так вот, если вы пройдёте со мной к выходу…
— Если вы хотите, чтобы я это сделала, попросили бы меня об этом в такой момент, когда я склонна согласиться.
— А я подумал, что это как раз один из таких моментов.
— Ха! Может быть. А может быть нет.
— Как вас зовут?
— Катерина. Зовите меня Кэйт.
— Знаете, Кэйт, у меня бывали возможности изменить прошлое, и я всегда решал не делать этого. Я мог вернуться, нарушить Законы Времени, но это всегда казалось так… несправедливо.