Декалог 1: Загадка
Шрифт:
Его лицо растянулось в широкой улыбке. Сара не удержалась, и тоже улыбнулась.
На их обратном пути по улицам Азиры в сторону ТАРДИС Сара размышляла над не дававшими ей покоя вопросами:
— Доктор, а зачем вообще Гор поместил себя в анабиоз? И как скарабей оказался на Земле?
Прежде, чем ответить, Доктор на какое-то время задумался.
— Я сам не вполне понимаю это. Быть может, быть властелином галактики его уже не устраивало. Все ему подобные были мертвы,
— Или?
— Или же это был один из его экспериментов. С целью узнать, станет ли какая-нибудь из рас, которыми он правил, разыскивать оставленные подсказки о его местонахождении и ключи, при помощи которых его можно было разбудить.
— Хочешь сказать, что где-то во вселенной могут быть ещё такие скарабеи?
— Могут. Впрочем, похоже, что своим владельцам они приносят лишь неприятности.
Доктор посмотрел на лежавший в его руке почерневший кристалл.
— Думаешь, от этого тоже лучше избавиться?
Доктор слегка улыбнулся:
— Мне, чтобы найти неприятности, никакие талисманы не нужны. Неприятности и сами меня находят.
Доктор опустил скарабея обратно в карман, и они молча пошли к знакомой синей будке — их дому.
Я с раскрытым ртом смотрел, как Сильверман возвращает скарабея на стол и снова садится в кресло.
— Вы думали, что после этого нам станет понятнее? — недоверчиво спросил я его.
— Да, — ответил он.
— Что же, — сказал я, удивлённо качая головой, — теперь нам определённо есть ещё над чем подумать.
— Именно так, — согласился он. — Ещё один человек, которого называют «Доктор». Быть может, это что-то вроде почётного звания, которое переходит от одного к другому?
— Возможно, — сказал я, подумав, что вопрос о том, кто такой Доктор, был далеко не самым загадочным аспектом нового рассказа. — Или же он и вправду может менять свою внешность.
Я вынул из кармана спички, чтобы зажечь свечи, но Сильверман встал и остановил меня.
— Думаю, вопросу освещения можно найти более долговременное решение, — сказал он.
Я чуть было не подумал, что он сейчас что-то наколдует, но его решение оказалось более прозаичным: позвонив в колокольчик, он вызвал Рамона, и велел ему принести керосиновую лампу.
Через несколько минут мексиканец вернулся, поставил лампу на письменный стол хозяина, и, не оборачиваясь, поспешил уйти. Свет керосинки немного разогнал мрак, но отбросил на стены кабинета зловещие мерцающие тени. Я подошел к ней и выкрутил фитиль, надеясь, что она загорится ярче.
Тем временем мой клиент встал со своего места и начал ходить по комнате, раздражённо размахивая руками.
— Если бы я только мог восстановить часть своей памяти, — сказал он, почёсывая лоб; он мельком взглянул на меня. — Мне кажется, что я что-то искал. Цилиндр! Да, точно, какой-то цилиндр.
— А видели бы вы ту, которая сорвалась, — пробормотал я.
— Что?
— Простите. Неудачно пошутил.
— Что же… Мне кажется, что я оставил этот цилиндр где-то в городе, возможно, спрятал его и вернулся потом, чтобы найти. Да, я уверен, что искал его; пытался его вернуть.
— Но не помните, где его оставили? — спросил я.
— Разумеется, я не помню! — не выдержал он. — Поэтому я и хочу, чтобы вы воспроизвели мои перемещения!
Некоторое время я молча размышлял, а затем, улыбнувшись, посмотрел на него:
— Ну, в таком случае нам лучше продолжить, согласны?
Без особого энтузиазм со стороны моего клиента мы снова сели вокруг стола. Сильверман порылся в куче предметов и на этот раз выбрал маленький жёлтый камень, который, как и раньше, взял в руки перед собой.
По комнате пронёсся холод, и я плотнее завернулся в пиджак. Руки Сильвермана снова начали странно светиться. А затем ясновидец заговорил…
Джим Мортимор
Книга Теней
Посвящается Полу, Алексу, Тоби, и Робину.
331 г. до н. э.
Когда его корабль пробил во времени дыру и провалился в неё, Ракотис понял, что умрёт. Но когда ожидаемое растворение тела не произошло, он заподозрил, что покинул сознание слишком рано.
Ракотис опасливо позволил самосознанию вернуться из запасного мозга. Его тут же охватила боль. Ему было страшно оценивать степень повреждения тела во время катастрофы, он был удивлён, что оно до сих пор живо. Ракотис усилием воли вернул полный контроль над телом. Боль в сломанных конечностях делала это невозможным. В конце концов ему пришлось изолировать ту часть мозга, которая была ответственна за такие сигналы. Благодаря этому работать стало легче, он начал одевать скафандр, но ужасный скрежет расколотых костей в верхних конечностях никуда не делся.
Когда Ракотису, наконец, удалось покинуть умирающий корабль, его поразила та среда, в которой он оказался. То, что его окружало, избавило его передний мозг от боли: из всех планет, на которые он мог упасть, та, на которой была вода, была лучшим вариантом.
Вода не только смягчила приземление. Где была вода, была жизнь; а где была жизнь, там мог быть и разум; а где был разум, там могла быть помощь.
322 г. до н. э.
— Йен! — Барбара Райт встала на ноги.
Она помогла встать Доктору и побежала вдоль всё ещё обрушивающейся галереи шахты. Но когда она добежала до того места, где были Йен Честерсон и ТАРДИС, она нашла лишь только что насыпавшуюся стену сверкающих камней с жёлтыми включениями.