Декалог 1: Загадка
Шрифт:
— Несправедливо? Слушайте, я получила доступ к каждому поворотику человеческой жизни, и у меня больше нет понятия о справедливости. Всё, что со мной происходило, происходило как течение воды по склону. Туда, сюда, склонны ли мы сегодня к убийству, пользуемся этой частью мозга или другой? Люди думают, что в их телах царит диктатура, и что некто, кого они называют «я», там главный. Это не так. Мы все — демократии. И в циклотроне я видела, как в моей голове маленькие партии приходили к власти, а затем теряли
— Постойте. Вы сказали «Доктор»?
— Так вас звали, когда мне было восемь лет. Вы мой воображаемый друг. Вы знаете, ваше здесь присутствие может начать разрыв структуры Хиггсового Облака.
— Да, я тоже об этом подумал. Это значит, что у нас очень мало времени до того, как…
— У нас сколько угодно времени.
Поперёк стола в пабе светит солнечный луч. Я медленно иду к Алеку и Джеймсу, несу поднос с напитками. За другими столиками много других людей. Некоторые из них друзья, некоторых я раньше никогда не видела. Одного парня я не видела с тех пор, как мне было тринадцать лет. Я его не узнаю и не разговариваю с ним.
Моего воображаемого друга не видно. Хорошо.
Акустические системы паба гремят музыкой восьмидесятых. От проносящихся мимо транспортёров эхом отражается «Domino Dancing». Каждый транспортёр поднимает в воздух стаю устроившихся на дороге птиц.
— А для кого четвёртый стакан? — спрашивает Алек.
— Четверть четвёртого, — отвечаю я.
И тогда я понимаю. Он не говорит, он не говорил это раньше.
У меня на подносе четыре стакана, а не три.
Ну почему они тут оба вместе?
— Алек и Джеймс, — говорю я, до сих пор не привыкнув к тому, что слова нужно придумывать и произносить. — Мне кажется, что вы оба должны на мне жениться. Соглашайтесь.
Они переглянулись, ублюдки, и рассмеялись.
— Почему? — спрашивает Джеймс.
— Потому что если один из вас на мне женится, я не полечу на Харди, потому что на Харди можно лететь только неженатым. В моей личности эмоции восторжествуют над логикой, и я буду жить, на Земле, а потом умру. С божьей помощью.
— Что за чёрт? — Алек начинает злиться. — Тебе что, не важно, за кого из нас выйти замуж?
— Нет, любой из вас годится.
Они смотрят друг на друга, поняв что-то, чего я ещё не понимаю.
Люди вокруг замерли, а Доктор берёт с подноса лишний стакан:
— Апельсиновый сок.
— Нет, Pet Shop Boys, ублюдок!
Музыка в колонках замерла на непрерывном «…ай!», а голоса превратились в «бррр». Никакой путаницы голосов, ничего из-за пределов времени.
— Да кто вы вообще такой?
— Повелитель времени.
— Повелители никогда не знают,
Я отбираю у него стакан и направляюсь к парню в толпе, которого узнала. Он заглядывает через моё плечо, глаза у него расширяются.
— Ну, давайте, отпустите! Я ему нравилась, когда мы в школе учились, может он на мне женится.
Доктор вздыхает:
— А почему нельзя просто решить не лететь?
— Мне нужен якорь. Мне нужна твёрдая, физическая причина почему я не могу полететь. Ваше здесь присутствие нарушило поток частиц. Теперь я могу делать что хочу. Я могу всё изменить так, что когда вы уйдёте…
— Когда я уйду, я и вас заберу.
— Нет. Нет, я этого не хочу.
Он быстро подходит к столику:
— То, что вы помните меня в своём детстве, доказывает, что это не репетиция. Это по-настоящему. Если вы попробуете что-то изменить, вселенная расколется. Время будет компенсировать. Раньше мне уже доводилось торговаться со временем, и оно всегда выставляет ужасный штраф. У него есть способы заживлять такие разломы. Обычно, довольно кровожадные способы.
— Так оставьте меня умереть. Я хочу этого.
Доктор на мгновение потупил взгляд:
— Умрёте не только вы.
— То есть, вы хотите сказать, что впервые за… не знаю, сколько прошло… я могу делать что хочу, и что я не должна это делать из-за того, что может случиться со вселенной, в которой меня уже нет. Убедительный аргумент.
— Вы не можете устраниться из вселенной. Ответственность от пространства и времени не зависит!
— Вы уже говорите как священник. Это поэтому всё странное затихает в вашем присутствии? Волшебство боится вас?
— Нет никакого волшебства. Послушайте, я с удовольствием поговорю с вами об этом, но могли бы мы сделать это в реальном мире? Потому что у нас заканчивается…
Я на вечеринке и я поворачиваю голову, чтобы увидеть того, кого я не могла увидеть в кухне.
И это снова он. Этот мужчина в кремовом костюме. Я не хочу говорить ему, что я боюсь, что я не хочу уходить, не хочу покидать это безопасное место.
Он открывает холодильник и наливает себе ещё один стакан апельсинового сока.
Джеймс бредёт в мою сторону, в одной руке у него болтается бутылка красного вина, он словно пьяная мартышка.
— Сука! — кричит он. — Ты держишь меня в неопределённости, врёшь мне. Ты просто пользуешься мной.
Я улыбаюсь и привычно замахиваюсь, чтобы ударить его. Но в этот раз я могу сделать что угодно. Меня не всё ещё достало.
Я опускаю руку.
— Джеймс, я люблю тебя, и никогда не причинила бы тебе боль. У тебя такие красивые глаза, ты так хорошо говоришь. Я хочу остаться с тобой навсегда.