Дела эльфийские, проблемы некромантские
Шрифт:
Грязь противно хлюпала под сапогами, и я шагала туда, где за сырой пеленой мерцали огоньки жилых кварталов.
В первой же деревеньке мне улыбнулась удача.
Сначала прекратился дождь, а вскоре после этого мной была замечена фигура пожилой женщины, старательно что-то окучивающей в своем огороде.
— День добрый, бабуль! — как можно более приветливо выкрикнула я.
«Бабуля» отпрыгнула от капустной грядки, трижды перекрестилась во все стороны и лишь потом разглядела меня, радостно машущую ручкой из-за калитки.
— Добрый, добрый… Чавось тебе, красавица? —
— Да узнать бы мне, бабуль. Домишко вот хочу у вас тут поблизости прикупить, только тревожно больно… Столько слухов про нечисть разную ходит, а так хочется спокойствия да умиротворения…
— Да у нас тут спокойно, як в могиле! — сообщила бабуля, употребив самое неудачное для некромага сравнение. Уж кто, как не он, знает, что в могиле порой все более чем неспокойно. — Правда, вот есть тут одно…
Она жестом подманила меня, чтобы я наклонилась поближе, и прошептала:
— Ходит тут один упырь… ночь через ночь, день через день, да прямо по моему участку! Малину поломал — раз, смородину поломал — два, кабачок раздавил — три!.. — Бабуля загибала пальцы, каждый раз потряхивая кулаком у меня перед носом, словно это я была виновата.
— А что за упырь? — оживилась я. — Вы его видели?
— Следы лаптей его позорных только и видела! Да хоть бы грядки обходил, окаянный!
— А с чего вы взяли, что это упырь?
— Да как же назвать его еще, проклятущего! Какой добрый человек решит так бабушке наподгадить! — Старушка сокрушенно покачала головой. Я прониклась.
— А может, вам помочь? — вкрадчиво поинтересовалась я, нащупав на поясе заметно опустевший кошелек.
— А чавось ты-то с ним сделать можешь, — отмахнулась от меня старушка.
— Ну бабуль, — я развела руками, — как вас звать-величать-то?
— Финая звать меня.
— Очень приятно. Позвольте представиться. Хельга, бывший преподаватель Академии магических искусств Гремора, некромант, некромаг.
— Ох ты ж провалиться! — вновь перекрестилась бабуля так спешно, что даже одарила меня крестным знамением по носу.
— Да не спешите вы проваливаться, я с добрыми помыслами, — наморщив нос, я на всякий случай сделала пару шагов назад.
— Это ж с какими такими «добрыми помыслами» ныне некромансеры треклятые шарются? — подозрительно прищурилась бабулька.
— Так от упырей честных жителей избавлять! — сообщила я и задумалась, не двойственно ли звучит фраза. Кого от кого избавлять и кто из них при этом более честный?
— Чавось-то ты на некроманта-то и не похожа вовсе.
— Рушим стереотипы, — развела руками я. — Да заработок нужен хоть какой-то.
— Работу ищешь, что ль?
Я кивнула:
— Да, можно и так сказать. Подработку скорее, временную. Так, может, вам упыря-то извести? А то кабачки так жалко…
— Жалко, — согласно кивнула бабуля, явно сомневаясь, что ей важнее — ее репутация после общения с некромантом или таки урожай.
Урожай победил. Мы сошлись на том, что бабуля не вникает в таинство моей магии и вообще покидает дом до завтрашнего вечера, я продемонстрировала вялые
Побродив по окрестностям до вечера и честно приняв пост от старушки, уезжающей к родственникам в соседнее селение, а также дав клятвенное обещание, что не буду никого оживлять на ее огороде (тут вот закралось сомнение в ее добропорядочности, у кого из добрых жителей есть скрытые захоронения у дома?), я осталась хозяйничать в небольшом домишке.
Вместе с домом я получила ценные указания: на третью доску от двери лучше не наступать, может проломиться, собаку кормить на заходе солнца и не поддаваться на жалобный скулеж, а также «изгнать упыря окаянного, покуда свежесоленые огурцы не попортил, стервец».
Я села на крыльцо и прислушалась. Было непохоже, что здесь действительно промышляет нежить, по крайней мере, я не ощущала практически никакой подпитки. Никто особо не умирал, некроартерии слабые, какие в принципе проходят в любом месте мира. Магический фон равномерный, следы на земле неярко выраженные, размер и очертания — чуть больше моих, что в целом совершенно нормально для… среднестатистического мужчины.
Повторно осмотрев «место преступления», где бабуля так и оставила расчлененный кабачок, я обнаружила, что следы по грядкам ведут в забор, а именно — к самой перекошенной дощечке. Я задумчиво отодвинула ее в сторону, боком практически протиснулась на соседский участок, прикинула, что будь я худощавым пареньком, то к соседям бы вторглась спокойно, после чего укрепилась в подозрении, что «упырем» тут и не пахнет. Любой уважающий себя упырь не опустился бы до поиска тайных ходов и уж тем более до создания оных, а скорее всего либо бы проломил забор, либо через него же и перемахнул — с учетом высоты ограждения в мой рост плюс еще полтора локтя сверху.
Но ведь старушка почему-то уверена, что это не обычный вор, а именно упырь.
Я вернулась на крыльцо, уселась со скучающим видом на верхнюю ступеньку и переглянулась с псом. Сторожевым он звался, наверное, просто из уважения к возрасту. Унылая морда, многолетняя тоска в глазах, тусклая шерсть, сосульками свисающая с морды и частично перекрывающая обзор… Он ни разу даже не тявкнул с момента моего появления. Может быть, тоже не любит некромантов и поэтому игнорирует их с гордым молчанием?
— Как дела? — поинтересовалась я.
Пес чуть дернул ухом, но головы не поднял.
— Да у меня тоже не очень. — Я не сильно расстроилась, что животное не пошло на диалог. — С работы вот выперли…
Псина зевнула и скрылась в будке так, что снаружи остались только задняя часть и хвост в репейниках. Какое неуважение.
— Ну и хрисс с тобой, — вздохнула я.
Начинало смеркаться.
Я стащила с кухни кусок хлеба и ковшик с колодезной водой и уселась за ограждением крыльца так, чтобы меня в случае чего не было видно. Перекусив, я начала зевать и слегка позавидовала гулко храпящему в будке псу, как вдруг неподалеку что-то хрустнуло. Потом стукнуло. Потом выругалось.