Дела магические
Шрифт:
– А для чего она может понадобиться? Для расследования, разумеется! Так вот, вчера вы очень просили меня ответить на несколько вопросов.
– Ага-а... И какие же вопросы я вам задал?
– спросил сыщик.
– Ну, вы почему-то интересовались, каким образом я оплачиваю свое пребывание в этом заведении, по каким числам делаю взносы. Потом спросили, кто именно ведает финансами храмового комплекса.
– Ага-а-а...
– снова произнес Ницан. Он был явно озадачен. Судя по сообщению старой дамы, он действительно занимался каким-то мошенничеством, связанным с храмом Анат-Яху. Вернее, с домом престарелых при храме.
– И что вы мне ответили?
– А ничего. Не успела ответить. Я же говорю: вы вдруг оборвали разговор на полуслове и умчались с невероятной скоростью. Очень на вас непохоже.
– Ага-а-а-а...
– в третий раз протянул Ницан.
– А как вы полагаете, я был здорово пьян?
– А сами вы не помните?
Сыщик помотал головой. Баалат-Гебал оценивающе посмотрела на него, потом задумчиво подняла глаза к потолку.
– Думаю, примерно как сейчас, - ответила она.
– Вы сейчас очень пьяны?
– Нет, конечно, - Ницан даже немного обиделся.
– Сейчас я в норме. Даже еще трезвее, чем в норме. Значит, вчера я был именно в таком состоянии?
– Более-менее, - ответила Баалат-Гебал.
– Я все-таки не специалист, да и возраст... В мое время молодые люди вроде вас вели себя по-другому. И девушки тоже... А что вам рассказал Сиван?
Ницан пожал плечами.
– Понятия не имею.
– То есть, как? Я поняла так, что от меня вы должны были отправиться на встречу с ним.
– Я и отправился, - уныло ответил Ницан.
– Только, похоже, чем-то он меня здорово разозлил. И я его зарезал. Кинжалом. Раз - и готово...
– он покачал головой.
– Ох уж эти клиенты... Так что, госпожа Баалат-Гебал, перед вами, похоже, виновник смерти младшего жреца Сивана...
– он искоса взглянул на Баалат-Гебал, надеясь, что она не начнет немедленно звонить в полицию или вызывать двухметровых големов-охранников приюта.
Горящие искренним интересом глаза госпожи Шульги-Зиусидра-Эйги и ее жестикуляция свидетельствовали, что престарелую даму нисколько не пугала перспектива оказаться приятельницей убийцы. Мало того, ей это обстоятельство явно доставляло истинное удовольствие.
– Это правда?
– спросила она.
– Вы действительно убили его? За что?
– Никого я не убивал, - хмуро ответил Ницан.
– Во всяком случае, я так думаю. Но полиция думает иначе. А я, как назло, ничего не помню о вчерашнем вечере. Абсолютно.
К уверенности в том, что провал в памяти отнюдь не был вызван чрезмерным потреблением спиртного, Ницан пришел уже некоторое время назад. Слова госпожи Баалат-Гебал лишь подтвердили это. В конце концов, похоже, что с младшим жрецом Сиваном он должен был встречаться и раньше. Или хотя бы говорить по телекому - именно в тот период, когда еще не был чрезмерно пьян. Нурсаг сказала: "Со старым клиентом". Между тем имя Сиван нипочем не хотело всплывать на поверхность памяти, как Ницан ни старался. А значит, потеря памяти у него была весьма и весьма избирательной: вчерашний день и нынешнюю ночь он не помнил абсолютно, а вот из дней предыдущих кто-то словно стер имя Сивана.
– Госпожа Баалат-Гебал, - проникновенно сказал Ницан, пододвигая свой стул ближе к огромному креслу царственной старушки.
– Вы мой искренний и давний друг. Сейчас мне необходима ваша помощь. Очень вас прошу: постарайтесь вспомнить, с чем связано было дело, которым я вчера занимался? Раз уж вы сами направили преподобного Сивана ко мне.
– Как все уголовные дела, - ответила госпожа Шульги.
– С деньгами, с чем же еще? Вы собирались поймать за лапу мошенника, запустившего эту самую лапу... Да, а вот куда именно он ее запустил, вы рассказать не успели.
– Судя по моим же вопросам, в какой-то из храмовых фондов, пробормотал Ницан.
– Даже не в какой-то, а связанный с домом престарелых. Это-то как раз ясно... Что же, - сказал он, - давайте я повторю вчерашние вопросы. Так каким образом вы оплачиваете свое пребывание в... э-э...
– Приюте, - подсказала госпожа Шульги.
– В приюте для древних развалин. В мерзкой тюрьме, куда родственнички охотно спихивают осточертевших одиноких стариков и старух вроде меня.
– Ну-ну, что вы!
– запротестовал Ницан.
– Вовсе нет...
– Так вот, - величественно сообщила госпожа Баалат-Гебал, игнорируя его вялую попытку возражения.
– Я не имею привычки возиться с финансами. Я в них ничего не понимаю, слава небесам. Насколько мне известно, прочие здешние постояльцы - тоже. Мы выдаем управлению храмовой казной доверенности на ведение финансовых дел, в том числе и на оплату всех видов услуг, представляемых храмом.
– Доверенности имеют неограниченный срок действия?
– спросил Ницан. Или как?
– Зависит от суммы и цели, - ответила госпожа Шульги-Зиусидра-Эйги. На содержание - да, неограниченный срок, но это строго определенные суммы. В случае необходимости дополнительных расходов выдаются доверенности на короткий срок и опять-таки, на определенную сумму. Доверенность выписывается на казначея и заверяется старшим жрецом Хешваном.
– Понятно. А контроль?
– поинтересовался сыщик.
– Каким образом вы контролируете добросовестность здешних служителей? Кто они, кстати говоря?
– Я же говорю - храмовый казначей, преподобный Кислев, - госпожа Баалат-Гебал поморщилась.
– Унылая рожа, так и хочется иной раз... Вообще, дурацкая традиция давать жрецам имена по названиям месяцев, правда? Кажется, что перед тобой не человек, а листок отрывного календаря. То-то у них морды такие плоские... Да, так насчет отчетности, - прервала она себя.
– Каждые три месяца он представляет мне полный финансовый отчет, а также сведения о моем банковском счете. Не знаю о других, но со мной дело обстоит именно так, - госпожа Шульги потянулась к столику, взяла с него небольшую шкатулку, инкрустированную серебром.
– Вот, убедитесь еще раз, - она протянула Ницану пачку документов, хранившихся в шкатулке.
– Почему "еще раз"?
– Ницан удивился, но тут же сообразил: - Ах да, вчера я тоже это просматривал?
– Собирались, - ответила госпожа Шульги.
– То есть, я собиралась вам показать. А вы, вместо того, чтобы... Впрочем, я об этом уже говорила.
– Понятно, - сыщик присел на стул и приступил к изучению документов. Колонки цифр и краткие пояснения к ним вызвали у него приступ легкого головокружения. Справившись с организмом, Ницан попытался вникнуть в содержание финансового отчета. Не получалось.