Делай что должно
Шрифт:
Танна вздрогнула. Ах, да, она призналась и в этом. Что ж, хуже не будет.
– Не буду скрывать, за тебя заступились могущественные люди. Очень могущественные.
– Брат Себегус сверлил ее взглядом.
– Много бы я дал, чтобы узнать - почему. Но сейчас это неважно. Я уже сказал - мне отчаянно не хватает толковых людей. И Видящая Правду очень бы мне пригодилась. Погоди отказываться, просто послушай. Ты просто не представляешь, сколько в мире зла! Тебя пытали, я вижу, как изуродовано твое тело. Да что там, я сам в свое время прошел через это по ложному навету. Но не принимай подвальные истязания за сущность Храма. Это просто необходимая грязная работа. Тебя угораздило сделать своим врагом одного из младших братьев, не стану называть
Танна кивнула. Себегус внутренне возликовал - кажется, рыбка потихоньку клюет. Пока еще обнюхивает приманку, колеблется, но еще немного…
– Так вот, это он повинен в Великой Войне между Империей, Грашем и прочими племенами!
– загремел Настоятель.
– Это он мутил воду, засылал черных магов дурманить людские умы и заставлять порядочных граждан совершать безумства. Он виноват в разрухе и Чуме. Он виноват в том, что погосты в иных местах тянутся на многие версты. Мы боремся с посланцами исчадия преисподней, мы вылавливаем грашских подсылов, мы пытаемся подружиться с дикарями. И нам очень нужны Видящие Правду! Смотри, ты случайно попала в ржавые зубья шестеренок нашей допросной системы, и она почти перемолола тебя. Если ты останешься с нами, то сможешь облегчить участь невинных людей, случайно попавших в эту мышеловку. Одного твоего слова будет достаточно, чтобы отпустить их на свободу. Прошу тебя, не дай случайной обиде затуманить свой разум! В твоих силах сделать этот мир лучше!
– И что от меня нужно?
– медленно спросила Танна. Голова шла кругом, она почти не понимала то, что говорил Настоятель, но главное уяснила: костер - не обязательная участь. Оттянуть его хотя бы на один день, хотя бы на день!…
– Я знал, что ты умница, - с облегчением откинулся на спинку брат Себегус.
– От тебя не нужно почти ничего. Сейчас ты вернешься в зал и скажешь судьям, что признаешь вину, что поступила так по недомыслию, что осознала всю глубину падения… Что-нибудь такое, в общем. Не обязательно вдаваться в подробности, они поймут. Скажи, что раскаиваешься и желаешь принять Истинную Веру, дабы искупить грех трудом на благо Империи и Храма. Тебя отправят в дальний монастырь, поживешь в глуши какое-то время, передохнешь, тебя полечат, потом вернешься сюда, в столицу. А там… Друзей я тебе не обещаю, но власть - о да! Уже через год у тебя будет достаточно высокое положение, чтобы самостоятельно закатать брата Селима в самый дальний скит до конца его жизни. Передохни еще немного - время есть - и вперед. Тебя надо побыстрее отправить к лекарям.
– Скажи, господин Настоятель, - медленно спросила Танна, - я должна буду на самом деле принять Истинную Веру?
– Ну… да, - пожал плечами тот.
– Это просто формальность. Тебя никто не заставляет искренне верить. По моим прикидкам, половина Верных верит в существование Пророка и его вознесение не больше, чем ты сейчас. И что? Какая разница, какой амулет таскать на шее? Короткая церемония обращения - и от тебя не потребуется даже посещать службы.
– Брат… Господин Настоятель, - у Танны возникло чувство, что она своими руками подписывает свой приговор.
– Ты добр… и ты не лгал, почти не лгал мне. Но я не могу принять твою веру. Не то, чтобы я страстно верила в духов, я их и не видела никогда. И не то, чтобы я не любила Солнце - оно согревает меня, дает жизнь зверям и птицам. Но… я всю жизнь была свободной. А ты предлагаешь мне ярмо. Пусть легкое, едва заметное, но ярмо. Я не хочу унижаться перед Пророком, пусть и для вида. Извини. Думаю, я действительно могла бы сделать что-то хорошее Храму… но просто отпусти меня, если сможешь. Не сможешь - об одном прошу: пусть меня не сожгут, пусть повесят, отрубят голову, посадят на кол, даже четвертуют. Только не костер. Пожалуйста… - Она спрятала лицо в ладони и зарыдала, размазывая грязь по лицу. Ее плечи тряслись.
А ведь она почти еще девочка, вдруг понял Настоятель. Просто забитый несчастный ребенок, запуганный до смерти, не понимающий, что говорит. Заменить костер четвертованием - это надо же! Ну почему этот хренов Князь вызвал меня только этой ночью? Почему не на сутки раньше? Минус сутки в пыточной камере, плюс сутки в компании ласковых сестер… К бесам год, один день, всего один день! Если бы я действительно мог отменить суд просто по своему желанию!…
– Ну-ну, деточка, - успокаивающе потрепал он Танну по руке.
– Успокойся. Не будут тебя сжигать, обещаю.
– Рыдания постепенно смолкли. Внезапно девушка бросилась на колени и страстно поцеловала его руку.
– Спасибо, - прошептала она.
– Спасибо…
– Встань, - немного суетливо поднял ее на ноги Себегус.
– Войдут стражи - невесть что подумают.
– Он вытащил из кармана рясы надушенный платок и осторожно вытер травнице перепачканное лицо.
– Может, все-таки передумаешь?
Девушка снова сжалась в комок и отрицательно покачала головой. Настоятель лишь вздохнул и ногой нажал на педаль под ковром. Тренькнул звонок, и брат Себегус поспешил выйти в свою дверь. Проклятье! Только глупая девчонка могла упустить такой шанс…
После тепла комнаты ледяной воздух зала ударил Танну словно доской. Ноги опять начали подкашиваться, и ей пришлось опереться на стражника, чтобы выслушать приговор стоя.
– Именем всеблагого породителя-Солнца и его мученика-Пророка!
– голос Председателя гудел в пустом зале словно заблудившийся шмель.
– Обсудив все обстоятельства дела и свидетельства добрых граждан Приморской Империи, сим приговариваем обвиняемых к следующему:
– Недоросль Хариз, сын Кумитара-кожевенника, за блуд и прелюбодейство, противное оку Солнца, Отца нашего, прилюдно получит десять плетей на площади, а также внесет пеню в три золотых в городскую казну до конца седмицы.
– Ведьма Танна, державшая травную лавку, за негодную попытку наложения черных чар и за противодействие святому Храму приговаривается к лишению всех своих прав, всего имущества и к немедленной пожизненной высылке за пределы Империи под страхом немедленной смерти при возвращении.
– На этом Святой Трибунал завершает рассмотрение дела и приговаривает его к оглашению на всех площадях города для назидания добрым жителям города.
Председатель со стуком захлопнул деревянную обложку.
– Не-ет!
– завопил, срываясь, Хариз.
– Я не виноват!… Это она… Это они… - Крик перешел в захлебнувшийся визг, когда он пробкой вылетел за дверь.
– Ничего, девка, все лучше, чем костер, - сочувственно сказал ей стражник.
– И в других местах люди, говорят, живут… Пошли, что ли…
Танна сидела, не шевелясь. Жизнь! Какая разница, где? Главное - она останется жива. А лекари, наверное, нужны даже собакоголовым жителям заграничья…
– Пошли, что ли?
– стражник осторожно потеребил ее за руку.
– Я принимаю ее, - из полумрака за колонной выступила фигура.
– Екер, Ясил, спасибо, вы свободны.
– Так ведь… - почесал в затылке старший стражник.
– Ее ведь… это… этапировать надо. Там телега с арестантами в полдень отправляется…
– Я сам отвезу ее за пределы Империи. Вот Знак, - фигура продемонстрировала стражникам тусклый медный жетон.
– Скажете начальнику караула, что передали ее мне.
– Хозяин - барин, - пробормотал старший.
– Нам же меньше по городу таскаться. Ясил, пошли, что ли?
Гулко топая по полу, стражники вышли. Незнакомец обошел скамью и присел на корточки перед Танной.
– Ну, здравствуй, котенок, - улыбнулся он.
– Видно, судьба мне подбирать тебя на дороге.
Танна глядела на полузабытое лицо сквозь застилавший глаза полумрак. Откуда-то из глубины выплыло имя.