Дельфинарий

Евгений Кукаркин

Дельфинарий

* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *

НЕ ВСЕ ОТДЫХАЮТ В КРЫМУ

Все поздравляли меня с успешной защитой диссертации. Знакомые и незнакомые люди говорили комплементы, вяло жали ладонь и спешно направлялись к выходу. Вдруг, жесткая рука, удачно схватив ладонь, тряханула ее так, что у меня чуть слезы не брызнули из глаз. Передо мной стоял крепкий незнакомец с жестким выражением лица, короткой стрижкой и глубокими пронзительными серыми глазами.

– Вы мне понравились, молодой человек, - заскрипел жесткий голос.

–

– Чушь. Так себе работенка. Эти ваши научные жлобы ничего не понимают и не мыслят в настоящей науке. Хотите знать правду?

– Желательно бы.

– Вы не научились мыслить глобально. Изготовили новый прибор, разработали уникальные электроды и заверещали во всех журналах какой вы умница, смотрите, я что-то придумал. Это мизер. Подумаешь, сумели в объеме комнаты на расстоянии управлять некоторыми функциями мозга лягушки...

– Не лягушки, а обезьяны.

– Не все ли равно, только дорогой материал портили. И не перебивайте меня, учитесь хорошим манерам. Так вот, после вживления электродов, добились, управляете некоторыми функциями мозга. Да таких работ уже сотни и проводятся они во всех странах, даже у негров. Теперь спрашивается, для чего вы все это делали?

– Во-первых. Да, ученые многих стран занимаются такими разработками, это правда, но результат, которого добился я, не у кого нет и им еще долго придется ковыряться, чтобы найти ключик к положительному решению этих экспериментов.

Незнакомец фыркнул.

– Во-вторых. Я дал в своей работе предположения, где этот метод можно применить.

– Вот когда вы объедините одно с другим, это и было бы настоящей диссертацией. Но я больше восхищаюсь вами. Так блистательно полемизировать с этими научными идиотами, это надо иметь большие знания и талант. Вы же показали академику Синицину, что он никто, а этому болвану Трофимову... после вашего ответа ему нужно было бы выброситься в окно с этого этажа. Старая перечница, Альтман, учуял опасного оппонента и тут же постарался вас задобрить своей добродушной болтовней о молодежи, ни слова не сказав по делу. Как же они вас еще не зарезали и не накатали красных шаров, не понимаю.

– Простите, а кто вы такой?

– Хотите выслушать мой полный послужной список? Пожалуйста. Член корреспондент Академии Наук, доктор биологических наук, лауреат Государственной и Ленинской премии, почетный член многих заграничных академий, зам директора по науке одного серьезного учреждения Евгений Иванович Петрушенко.

– Да это серьезный послужной список. С ним можно смело обзывать всю нашу "серенькую" науку - сволочной и вывалять ее в дерьме.

– Ха-ха-ха..., - захохотал металлический голос зам директора и он наконец-то отпустил мою онемевшую руку.
– Вы умница и я, пожалуй, возьму вас к себе. Мне таких орлов не хватает.

– Я, по-моему, еще не давал согласия и вовсе не собираюсь к вам.

– Не давал, так дашь. Вся ваша шарашка в понедельник будет просить тебя уволиться и перейти ко мне. Попытаешься

– Ого! Вы замечательно умеете разговаривать с людьми и самое важное доходчиво.

– Больше не шути так. Запомни, меня звать Петрушенко. Я теперь твоя будущая жизнь. Жду к себе через неделю. Пока.

Петрушенко отошел. За ним уже давно никого не было, очередь поздравляющих испарилась.

Я запоздал на работу на час. В моей комнате, лаборантка Танечка, испугано глядя на меня затараторила.

– Вас..., все... Ждут вас. С утра непрерывные звонки. Директор и зам, чуть ли не через каждую минуту звонят.

Начинается.

В подтверждении ее слов, захлебнулся от резкого звука телефон.

– Это опять вас.

Казалось, даже на расстоянии из трубки полетят слюни зама по науке.

– Борис Николаевич, срочно сюда, к директору. Мы вас ждем, не дождемся.

– Сейчас приду.

– Говорят, вы уходите?
– тихо сказала Танечка.

– Кто это тебе сказал?

– Аня, секретарша. Она письмо читала, где вас от нас убирают.

Я задумался. Неужели этот хлюст, Петрушенко, выполняет свои угрозы.

Директор и зам выглядели, как испуганные котята.

– Борис Николаевич, - начал директор, - нам прислали по телетайпу письмо из министерства обороны, о призыве вас на службу и явке в военкомат по месту жительства. Кроме того, мне позвонили из Академии Наук и просили срочно способствовать вашему переходу к военным. Даже пригрозили сокращением бюджета на следующий год. Это уже не шутки. Мы в растерянности. Это же безобразие, только пошла отличная научная работа и на тебе, - одевай шинель и тяни армейскую лямку.

– Боря, - продолжил речь своего начальника зам, - вот письмо прочти сам. Мы тебе ничем помочь не можем, лучше не ссорься с военными. Иди к ним.

Я прочел этот странный лист бумаги и ни чего не понял. Вроде Петрушенко здесь не пахнет, но причем тогда военкомат, ведь я уже прослужил три года солдатом. Надо выяснить все у военкома.

– Я пойду к военкому.

– Сходи, Боря, сходи, И держи нас, пожалуйста, в курсе дела.

Толстозадый капитан с маленькой головкой на широченных плечах только-что закончил похабный анекдот перед молодыми девицами, обслуживающими посетителей. Когда я вошел, он неприязненно посмотрел на меня и, кое-как скомкав окончание анекдота, обратился ко мне.

– У вас что?

– Мне к военкому.

– Завтра, Приемный день, завтра.

– Мне по письму.

Он брезгливо взял письмо, как будь-то комок грязи и пробежал глазами.

– Странно, почему министерство призывает вас, а не мы. Эй, Элочка, найди дело Шмелева Б.Н.

Элочка ушла за шкафы, а капитан уже не обращая на меня внимание, начал другой, проросший мхом, анекдот.

– А его дела здесь нет, - прервала кошачий голос капитана, Элочка.

– Как так?

– Ой забыла, сегодня утром полковник заходил и рылся в папках, по моему о Шмелеве и шла речь.