Деликатное поручение
Шрифт:
— Я не из милиции, — Николай достал удостоверение и, раскрыв его, показал бомжу, — я частный детектив.
— Ты удостоверение-то переверни. Что ты его мне вверх ногами показываешь?
Заметив оплошность, Щербак перевернул удостоверение, и бомж принялся внимательно его изучать.
— Это что же, как Эркюль Пуаро? — хмыкнул бомж.
— Ну вроде. А ты откуда про Пуаро знаешь?
— Так сколько книг люди на помойку выкидывают. А я подбираю. Как-то целый пакет детективов выкинули, маленькие книги такие, рваные уже. Так и прочитал. Мне про Пуаро нравится,
— Насчет мальчика.
— Не, — бомж отрицательно покачал головой, — про это я ничего не знаю. Я тогда на Капотню в гости ездил. Это тебе надо с бабой Тоней поговорить, она видела. А вон и она, кстати. — Бомж показал пальцем на зашедшую с улицы во двор и бодро направлявшуюся в их сторону старушку.
— Спасибо. — Николай протянул ему деньги, потом, подумав, добавил к ним пачку сигарет.
— И тебе спасибо. Ты уж не обессудь, что ничем не помог.
В это время баба Тоня подошла к мусорным бакам.
— День добрый, — вежливо поздоровался с ней бомж.
— Здравствуй, Петя. Я тебе тут поесть купила, — баба Тоня достала из сумки батон хлеба и упаковку дешевых сосисок, — возьми.
Бомж ловко принял угощение и сложил в свой мешок.
— Баба Тоня, — он кивнул на Щербака, — вот человек к вам как раз пришел. Насчет этого негритенка чумазого, — любезно пояснил он.
— Антонина Петровна? Добрый день, меня зовут Николай Щербак. Мы могли бы с вами поговорить?
— А чего говорить, — нахмурилась баба Тоня, — я милиции уже все рассказала.
— Он не из милиции, — снова пояснил бомж Петя, — он частный детектив. Как Эркюль Пуаро. — Пете определенно нравилось выговаривать это имя.
— Ну тогда пойдемте ко мне, — пригласила баба Тоня, — я вас чаем напою. С вареньем. До свиданья, Петя.
Петя молча поклонился и снова принялся за мусорные баки, а Щербак, вслед за Антониной Петровной, направился к подъезду.
— Жалко мне их, — как бы извиняясь перед посторонним человеком за свой поступок, объясняла баба Тоня, пока они поднимались по лестнице, — они неплохие, грязные только. Сами всего боятся. Я и подкармливаю понемножку. Вот Петя, он никому ничего плохого не делает. Просто жизнь так сложилась. А то что сидел… Так у нас в стране каждый третий сидел.
— А вам самой-то хватает? Пенсии-то у нас какие.
— А мне дети хорошо помогают. И я вот им помогаю.
Они зашли в очень чистую квартиру, и баба Тоня сразу отправилась на кухню ставить чайник.
— Вы проходите сюда, — позвала она, — а руки можете помыть в ванной. Полотенце чистое.
В том, что полотенце действительно чистое, Щербак ничуть не сомневался.
— Так что вам еще рассказать? — поинтересовалась Антонина Петровна, когда они сели на кухне перед дымящимися чашками с чаем.
— Если можно, все, что вы видели. Как выглядел тот мужчина? Какая у него была машина? Давно ли он приехал? Любая мелочь. Может быть, еще что-нибудь было подозрительное?
— Мужчина самый обычный. Невысокий, нетолстый. Обычный. Да и машина у него такая же была, какая-то серо-желтая, солнце цвет отсвечивало — не разобрать было. «Жигули», «шестерка».
— А вы номер случайно не запомнили?
— А как же я его запомню, если он весь грязью забрызган был. Тогда на улице знаете какая грязь была. Буквы — МТ, и цифра семь, а больше ничего видно не было.
— А во дворе он долго стоял? Может, ждал кого-то?
— Нет, если бы долго стоял, я бы обратила внимание. Я, когда кто-нибудь незнакомый приезжает, сразу спрашиваю: в какую квартиру и к кому? Я же на него внимание обратила, только когда он с мальчиком выходил. А во двор он, наверное, приехал минут через сорок после того, как от них медсестра ушла.
— Какая медсестра? От кого ушла?
— Как — от кого? От Веры Федоровны, у которой негритенок этот жил. К ней три раза в неделю медсестра ходит, уколы делать. А в этот раз другая пришла. Я ее, как водится, возле подъезда остановила: мол, к кому и в какую квартиру? А она говорит — к Вере Федоровне в восемнадцатую, на уколы. Я говорю, а что же Марина не пришла? Она сказала, что Марина заболела.
— А эта Марина, которая постоянно ходит, она сама откуда?
— Так из нашей районной поликлиники. Да ее тут все знают, она в соседнем доме в двадцать третьей квартире живет.
— А та, которая вместо нее пришла?
— Нет, эту я не знаю. Студентка, наверное, практикантка.
— А почему вы решили, что она студентка?
— Да непохожа она на медсестру. Слишком ухоженная. И ногти у нее такие, знаете, длинные. Ну вы если Маринку нашу увидите, то поймете, про что я говорю.
Николай покинул квартиру бабы Тони, держа в руках пакет с двумя банками варенья. Теперь ему надо было зайти в соседний двор и выяснить, почему медсестра из районной поликлиники Марина в тот день не смогла выйти на работу.
11
Бывший оперуполномоченный старший лейтенант Владимир Тумаков проработал в ЧОП «Радуга» почти три года. Из внутренних органов он уволился сам из-за маленькой зарплаты, когда понял, что за ту же самую работу он может получать гораздо более приличные деньги. Да и риска гораздо меньше.
У Владимира Тумакова была мечта — он хотел открыть собственное детективное агентство, которое бы занималось исключительно вопросами супружеской неверности.
Несколько лет назад именно на этом основании Тумаков развелся с женой, закрутившей роман с одним из его коллег. Так что Владимир Тумаков имел вескую причину для подобной мечты. Расследовать он собирался дела, связанные исключительно с женской неверностью.
В «Радуге» он оказался по совету одного своего знакомого, тоже в прошлом работника органов, который одно время был сотрудником этого охранного предприятия и в достаточно короткий срок сумел скопить деньги и открыть собственное предприятие. Лучшей рекомендации для Владимира Тумакова быть не могло.
Правда, знакомый в разговоре обмолвился, что дела, которыми занимается «Радуга», не всегда укладываются в рамки закона, но если думать о законе, то в конце жизни придется жить на одну пенсию.