Дело Белки
Шрифт:
– А если нож новый? Если человек его только купил, что окажется сильнее: аура владельца или след кузнеца, который его ковал?
– Ты смотри! – удивилась Василиса. – Что, решил для разнообразия головой поработать? Ну давай, попробуй, пока не устанешь! – после чего, прекратив наконец-то меня подкалывать, Премудрая все-таки ответила по делу. – Аура творца – вещь очень мощная! Если создатель вложил в произведение душу, клубок еще долго будет вести тебя не к его формальному владельцу, а к тому, кому он обязан своим существованием. Со временем ситуация меняется, и тогда приходится пускать в ход формулу расчета
– А мне и не надо! – сказал я дерзко. – Потому что сейчас до меня наконец-то дошло нечто гораздо более важное.
– Неужели?!
– Да уж. Представьте себе! Я теперь знаю, почему Иван признался в преступлении, которого не совершал!
– Что?! Ты опять за свое?! Ну-ка, рот закрыл и марш разбирать вон те коробки! Хочешь рыться в дерьме, нет проблем! Там как раз лежат образцы Индровых какашек.
– Нет проблем! Только имейте в виду, Иван понял, что Белку украли вы!
– Повтори!
Голос у Василисы вдруг сделался тягуче-вкрадчивым. Прекрасная больше не орала, а внимательно изучала меня, словно прикидывая, с какой стороны будет удобнее вцепиться мне в горло. Думаю, при желании у нее бы получилось. Я уже начал учиться разным боевым приемам, но день, когда у меня получится противостоять этой царевне-партизанке, еще явно не наступил. Однако так вышло, что моя собственная безопасность отступила сейчас на второй план. Гораздо важнее было, окажется ли истинным посетившее меня озарение.
– Вы, возможно, не знаете, – начал я, – но яйцо с Кощеевой смертью я нашел не где-нибудь, а в том самом спальнике, который вы сшили Ивану. Поскольку непосредственно перед этим мешок был у Дмитрия, мы с Барсом Мурзоевичем решили, что и яйцо туда положил именно он. Увы, когда довелось встретиться со Счастливчиком в следующий раз, он так быстро оказался без сознания, что не смог оправдаться. И тогда я привязал спальник к искателю, рассчитывая, что имущество Дома приведет меня прямо сюда. Но вместо этого мешок затащил меня в лес, где я столкнулся с Иваном. Мне показалось это вполне логичным, тем более что ваш бывший муж сразу признал в спальнике свою собственность. Опять же и вышитые на нем инициалы вполне совпадали. Однако на этом интерес Ивана к мешку кончился. А разве так должен повести себя человек, который знает, что в принадлежащей ему вещи содержится что-то сверхсекретное? По-моему, нет. Если бы яйцо спрятал я и после этого увидел, что кто-то таскает мой тайник по лесу, мне как минимум стало бы очень неспокойно. Иван же оставался абсолютно равнодушным к своему возможному разоблачению, из чего я делаю вывод, что он просто не чувствовал себя виноватым.
– Какого ж лешего он тогда признался? – снова начала терять терпение Прекрасная.
– Хороший вопрос! Мне рассказали, что это произошло в тот момент, когда Яга принесла в отряд потерянную мной Кощееву смерть, а Барс Мурзоевич в свою очередь поведал, что перед этим она находилась у Счастливчика.
– Ну и что? Иван запросто мог его повязать, но не брать на себя вину.
– Несомненно. Однако теперь-то он знал, кто на самом деле украл яйцо, а соответственно, и был причиной всех остальных бед.
– И кто же?
– Вы, Прекрасная! Ведь спальник, в котором было обнаружено яйцо, на самом деле направил искатель не к Ивану. Тот лишь числился его хозяином, но как вы сами сказали, если вещь новая, то аура ее создателя перебивает все остальное. Таким образом, Иван Иванович понял, что наша встреча с ним случайность, а на самом деле мешок вел меня к вам. Вы ведь в тот момент уже были на «той стороне». Где-то далеко, но были. И ваш бывший муж об этом догадывался. А кроме того, он помнил о вашей лютой ненависти к Кощею и вполне справедливо предположил, что как раз вы-то и могли легко подставить Бессмертного. Вам ведь и Белка-то не была нужна. Вы вообще не верили, что ее можно украсть. Зато после нападения на Дом у вас появился законный повод поквитаться с давним врагом, что вы и попытались сделать! Признавайтесь, Прекрасная! Правда, все было именно так?
Василиса не ответила. Резко развернувшись, она направилась к выходу из музея.
– Эй, Премудрая, вы куда? – окликнул я истинную преступницу и одним прыжком оказался у нее на пути.
К сожалению, скороходы позволяют только стремительно перемещаться, но никаких бойцовских навыков не добавляют. Поэтому уже через мгновение, получив жестокий удар в пах коленом, я лежал в груде коробок и искренне радовался тому, что в момент нападения царевны на мне были надеты драконьи штаны. Если бы не они, мой стон сейчас звучал бы как минимум на две октавы выше. Однако разлеживаться оказалось некогда. Надо было задержать Прекрасную.
Я выскочил из музея и бросился к выходу из Дома. Там мне повстречался Серый, который как раз выпроваживал за дверь очередной патруль.
– Василиса не проходила? – задыхаясь, спросил я у зверя.
– А в чем дело?!
– Это она украла Кощееву смерть!
– Ерунда! – не поверил волк.
Пришлось повторить все свои выкладки, и вот тогда-то все всерьез забеспокоились.
– Скорее к черному ходу! – скомандовал завхоз, и толпа патрульных кинулась по коридору.
Я в своих сапогах, естественно, оказался у двери первым, но не единственным. На посту у Перехода находился Хан, который как раз пропускал внутрь пришедшую с той стороны Арину Родионовну.
– Василиса не выходила? – накинулся я на старуху и егеря.
– Ты бы, милок, сперва поздоровался! – обиделась Баба-яга. – Вот и ходи к вам, таким грубиянам, в гости.
– После, Арина Родионовна. Пожалуйста! Где Василиса?
– Туда пошла! – сказал узбек, махнув рукой в глубь одного из коридоров.
Я бросился в указанном направлении, ругая себя последними словами за то, что самонадеянно не взял с собой искатель. Впрочем, уже у первой развилки стало ясно, что в этот раз получится обойтись и без клубка. Василису было слышно.
– Я не понимаю! Как ты вообще мог обо мне такое подумать?! – кричала она срывающимся от ярости голосом.
– Зато я о тебе хотя бы думаю! – с не меньшим накалом ответил Иван.
«Так вот куда ее понесло!» – с опозданием понял я.
Вопли бывших супругов доносились из-за дверцы чуланчика, который Дурак сделал местом своего добровольного заключения. Причем криком дело не ограничивалось. Судя по трясущейся двери и ходящим ходуном стенам, внутри шла самая настоящая битва.
– Урод! Придурок! Как ты смел?! – звенел голос Прекрасной, сопровождающийся звуками резких хлестких ударов. – Кто тебя вообще просил?!