Дело Белки
Шрифт:
– Подержите, – попросил, передавая старухе оружие, из которого предварительно извлек шомпол.
– Да ты что?! – возмутилась Яга. – Не стану я эту страсть в руки брать.
– Все нормально! Я прослежу, – пообещал кот, который, кажется, уже понял, что за идея пришла мне в голову.
Положив «калашникова» под лапу Барса Мурзоевича, я подцепил стальным стержнем одну из нитей и стал накручивать по часовой стрелке. Авоська натянулась еще больше, камни захрустели от трения друг о друга, а я вращал и вращал шомпол. Наконец, проволока не выдержала и порвалась. Самец тут же бросился
– Родионовна, держи этого кобеля! – распорядился кот. – Левочка, продолжай!
Я продолжил. Дело оказалось непростым. Ругаясь, обдирая пальцы и ломая ногти, я раз за разом рвал шомполом злополучную сеть. Потом, когда из нее начали вываливаться изумруды, мне пришлось с величайшей осторожностью зачерпывать их горстями и раскладывать кучками на ковре, ни на секунду не забывая о том, какой взрывоопасной драгоценностью они являются. Наконец мои руки наткнулись на какой-то металл, и еще через несколько минут я выкопал из камней обычную железную клетку, внутри которой и сидела настоящая волшебная Белка.
– Живая! – с явным облегчением сказал Кот Ученый. – А еще бы часик, и как знать…
– Ох, до чего ж тебя довели-то, милая! – запричитала Арина Родионовна вместо того, чтобы просто открыть клетку.
Но самое большое воодушевление испытывал, конечно, самец. Он и верещал, и рвался, и пытался кусаться, но без толку. Древняя колдунья знала, как обезопасить свои руки от зубов грызуна.
– Может, дадите им воссоединиться? – спросил я, заметив, что якобы измученная Белка тоже начала всем тельцем прижиматься к прутьям своей тюрьмы, словно Рене Зельвегер в мюзикле «Чикаго».
– Конечно, дам! – пообещала Арина Родионовна. – Для нее это дело сейчас – самая лучшая поправка. Только не здесь. С такой кучей каменьев они полгода друг от друга не оторвутся.
– Ага! Если только раньше не рванет! – заметил Барс Мурзоевич, возвращаясь на место пилота.
«Не самая плохая смерть!» – подумал я, представив, какой экстаз должны испытывать любовники, если удовлетворение их страсти может выплеснуться столь пугающим взрывом. Но бабка была непреклонна. Она снова всучила мне грызуна и велела вплоть до прибытия домой ни при каких условиях не выпускать его из-под майки. Не могу сказать, чтобы я сильно обрадовался этому поручению, и все-таки даже оно не смогло испортить мне настроение. Мы возвращались, и возвращались победителями. Вскоре впереди появилась знакомая излучина Реки времени, в двух шагах от которой среди сосен пряталась дверь, ведущая в штаб-квартиру Общества.
– Прибыли! – объявил кот и кубарем полетел с ковра, слившись с огромной обрушившейся на него подушкой.
– Кубера! – простонал я, узнав любимое оружие индусского недруга, и не ошибся. В двух шагах от такого близкого, такого выстраданного и заслуженного триумфа нас поджидало коварное одноглазое божество.
После нашего последнего столкновения Кубера оказался слегка помят, весьма грязен, очень зол и главное – он в кои-то веки не разглагольствовал.
– Ловите! – приказал бог, направив к нам со старухой очередную подушку, которая, растеряв по дороге все перья, упала на наш ковер вместительным атласным мешком.
– Что, лысый, – с притворным сочувствием обратилась к Кубере Яга, – нитки гнилые попались?
– Рот зашью, узнаешь!
– Ладно-ладно! Верю на слово.
– А я тебе нет! Кончайте болтать и кладите в мешок камни!
– Хорошо, – неожиданно согласилась Баба-яга, да еще и меня припахать решила. – Давай, Левушка, подставляй мешок!
Я нехотя подобрал чехол от Кубериной подушки, а бабка стала ползать на четвереньках по всей поверхности ковра, подбирая рассыпанные по нему камешки.
– Арина Родионовна, – шепотом воззвал я к старухе, но она меня проигнорировала.
«Чтоб тебя! Неужели сдалась?! – мелькнуло в моей голове. – А я-то сам что в таком случае делаю?!»
– Пытаешься спасти свою шкуру! – ответил на мой мысленный вопрос бог.
Ну конечно! Небожитель, как всегда, бесцеремонно копался в моем сознании. Ну и черт с ним, решил я. Лучше умереть стоя, чем собирать изумруды на четвереньках. Я отбросил мешок и уже собрался демонстративно подняться на ноги, но не успел. Бабка весьма ощутимо пнула меня под коленку и сразу же кинулась лебезить перед Куберой.
– Ты уж, касатик, не серчай на моего подельничка. Молодой он еще, глупый. Не угомонится никак, не успокоится, что камушки ему не достанутся. Столько дней мы за ними охотились, у дружка твоего – Перуна – из-под носа, считай, увели, и все зря!
– Врешь, ведьма?! – взревело на старуху божество. – Я знаю, что защитники добывали их не для себя.
– Тю! – усмехнулась бабка. – Защитничков нынче Перун рвет, а мы-то здесь. Может, дальше были бы, да очень уж нам захотелось камушки разделить.
– Вот как, – задумчиво произнес Кубера. – Вам, оказывается, тоже нужно богатство!
– А что, поделишься? – заискивающе спросила Баба-яга, и я с тоской увидел, как ее глаза загораются от алчности.
– Я подумаю, – пообещал бог, с гораздо большим интересом взглянув на стоящую перед ним на четвереньках старуху.
– Арина Родионовна! – Как всегда, выдержка мне изменила. – Что вы делаете? Вспомните, кто это такой?! Он воюет на стороне Перуна. Он превратил Хана в чинару. Он подставил Велеса…
– Молчать! – взвизгнуло божество, и самые мелкие из его подушек в ужасе разлетелись в разные стороны. – Я не желаю слышать имя этого предателя!
– Черта с два! – выкрикнул я, вступаясь за начальника. – Велес никого не предавал. Я знаю!
– Да что ты можешь знать, человек?! – с презрением и горечью отозвался Кубера. – Что нельзя изменять родине? Что плохо изменять жене?! Запомни, смертный, нет и не было предательства страшнее, чем измена своему предназначению! Даже Перун – этот несчастный безумец, готовый развеять попавшее в его руки сокровище… Даже он остается верен себе. Ему нужен прежний, безвозвратно сгинувший мир, и он пойдет до конца, чтобы его получить. Но его брат… Это другое дело! Как может тот, чья сущность велит находить и умножать, создавать и накапливать богатства, предать их и себя?! Взгляните, посмотрите на эти чудесные камни, на эти бесценные сокровища! Прикоснитесь к ним, слейтесь с ними в единое целое, живите, дышите ими…