Дело блондинки с подбитым глазом
Шрифт:
– Ты считаешь, что он осмелился бы на это?
– А ты что думаешь? Холкомб сделает все, чтобы получить обвинительный приговор. Он завяз в этом деле по самые уши.
– Ага, – сказал Дрейк. – Мои люди должны вести наблюдение за виллой Бартслера?
– Наверное, да.
– Это будет довольно трудно в настоящем положении. Их могут заметить.
– Если заметят, то будут уверены в том, что это полиция, – ответил Мейсон. – Продолжайте наблюдение. Присматривайте также за квартирой Милдред и Дианы. Я хочу знать, что там происходит.
– Буду держать тебя в курсе, – сказал Дрейк и вышел.
– Интересно,
– Мне тоже интересно было бы знать, – сказал Мейсон. – Теперь, когда на карту поставлена его собственная шкура, сержант Холкомб сделает все, лишь бы заполучить в руки дневник. Он также приложит максимум усилий, чтобы очернить Диану в газетах. Увидишь, как сыграет против нее подбитый глаз.
– Как это?
– Синяк обычно не ассоциируется с хорошим поведением, – объяснил Мейсон. – Значительная часть читателей будет убеждена в том, что человек с подбитым глазом способен на убийство. Одного я не могу понять: почему синяк под глазом Дианы привел Милдред в такую панику? Разве только потому, что Карл Фрэтч копался в сумочке Дианы? Если бы мы приняли, что Милдред перед этим пользовалась сумочкой подруги, то можно было бы усмотреть в этом причину тревоги. Но предположим, что причина была совсем другой, не имеющей ничего общего с Карлом…
Его перебил звонок телефона, номер которого знало только полдюжины человек во всем городе. Мейсон поднял трубку.
– Да. В чем дело?
В трубке раздался сухой, деловитый голос Пола Дрейка:
– Похоже, что ты проиграл, Перри.
– Да?
– Полиция нашла орудие преступления.
– Где?
– В квартире Дианы. На дне корзины с грязным бельем.
– Кто-то, должно быть, подложил его туда! – яростно взорвался Мейсон. – Теперь ясно, зачем Карл Фрэтч…
– Спокойно, Перри, – оборвал его Дрейк. – Подожди, пока услышишь остальное.
– Стреляй!
– На пистолете полно отпечатков пальцев. Отпечатки Дианы и только Дианы.
– Это все? – спросил Мейсон.
– Тебе еще мало?
– Больше чем достаточно! – рявкнул Мейсон и бросил трубку.
Глава 11
Диана Рэджис сидела с другой стороны грубой металлической сетки, разделяющей поверхность длинного стола. Со стороны Дианы, поодаль, неподвижно стояла ширококостная надзирательница, с другой стороны настороженный полицейский следил за тем, не пытается ли кто-нибудь из посетителей передать что-нибудь через сетку. Мейсон сидел, повернувшись ухом к сетке, Диана наклонилась к нему, чтобы он слышал выговариваемые вполголоса слова. Синяк под глазом потемнел еще больше и казался почти зеленым.
– Что вы скрываете в своем прошлом? – спросил Мейсон.
– Ничего.
– Это точно?
– Точно.
– Вы разведены?
– Да.
– Кто подал на развод, вы или муж?
– Я. Из-за грубого обращения.
– Чтоб вас! – в сердцах воскликнул Мейсон. – Все время вы что-то скрываете. Вы сами загоняете себя в угол, не желая быть откровенной со мной.
– Да, – призналась она с ноткой сожаления, – я должна была вам сказать о пистолете.
– Действительно, – в голосе Мейсона прозвучал сарказм, – неплохо было бы мне об этом сказать.
– Господин адвокат!
– Я залез в это дело так далеко,
– Я все время говорю правду. Я не сказала вам только о пистолете, потому что боялась, что он может быть собственностью Милдред и что она могла совершить… какой-нибудь отчаянный шаг.
– Почему вы подумали, что это пистолет Милдред?
– Я видела его у нее.
– Когда?
– Две, может быть, три недели назад. Она… Я знала, что она носит пистолет.
– Когда вы его нашли?
– Вчера.
– Когда вчера?
– Вечером, когда вернулась от мисс Стрит. Я решила заскочить домой, посмотреть, нет ли чего-нибудь нового, какой-нибудь весточки от Милдред. Я взяла такси.
– В котором часу вы были дома?
– Не знаю.
– Сколько времени спустя после того, как вышли от Деллы?
– Самое большое пятнадцать минут.
– Уже шел дождь?
– Да, только что начался. Может быть, минут за двадцать до этого.
– Где вы нашли пистолет?
– Он лежал на туалетном столике.
– И что вы сделали?
– Я не знала, откуда он взялся. Я осмотрела его со всех сторон и спрятала в ящичек. Но потом подумала, что может… Ну, я не знала, что и думать. Не хотела, чтобы он лежал вот так, на виду, поэтому спрятала его в корзину с грязным бельем.
– Зачем?
– Не знаю. Я беспокоилась за Милдред. Я боялась, как бы она во что не впуталась. Она говорила, что доведена до крайности и готова на все.
– Что дальше?
– Я намеревалась вернуться к мисс Стрит. Но дождь шел уже вовсю, я беспокоилась за подругу и не могла понять, что такого она могла сделать. Поэтому взяла такси и поехала на бульвар Сан-Фелипе.
– Как долго вы добирались?
– Это довольно длинная дорога. Мы ехали минут двадцать пять, может быть, полчаса.
– Вы знаете, в какое время были на ферме?
– Могло быть полдевятого или без четверти девять.
– И что вы сделали?
– То, что я уже говорила. Я осмотрелась, отправила такси, какое-то время ждала, потом обошла вокруг дома и тогда… тогда нашла Милдред. Я вернулась в машину и поехала к мисс Стрит, но не застала ее. Все было так, как я вам сказала.
– Послушайте, Диана, – попросил Мейсон. – Расставим точки над «i». Милдред, когда полиция ее нашла, лежала лицом в грязи. В грязи были следы, которые она пробороздила пальцами. Ваша версия не может быть правдивой по той простой причине, что убийство было совершено, когда уже длительное время шел дождь. А вы утверждаете, что нашли орудие преступления у себя в квартире сразу после того, как пошел дождь.
– С этим я ничего не могу поделать. Я говорю правду, господин адвокат.
– Что вы сказали полиции?
Она отвела в сторону взгляд.
– Ради бога! – разозлился Мейсон. – Будьте же лояльны по отношению ко мне! Что вы сказали полиции?
В ее глазах показались слезы.
– Я сказала все.
– Я предупреждал вас, чтобы вы молчали.
– Знаю, что предупреждали. Все было в порядке, пока они не нашли этого пистолета. Они стали тогда такие подлые, ироничные, торжествующие. Они кричали, что на пистолете мои отпечатки пальцев, что они мне покажут. Поэтому я и сказала правду.