Дело было в Педженте
Шрифт:
Вернёмся к киноповести.
«— Глянь-ка, — вдруг удивленно сказал взводный. Он увидел Сухова, который неторопливо шагал по пустыне метрах в двухстах от отряда.
Рахимов вытащил свой револьвер и дважды выстрелил в воздух. Сухов остановился.
— Кто такой? — спросил Рахимов, подъехав.
— Сухов.
— Врёшь?! — удивился Рахимов и спрыгнул с коня. Подал руку. — А я Рахимов. Слыхал?
— Сухов кивнул.
— А мне говорили, что ты демобилизовался, — продолжал Рахимов. — Слух идёт, что ты уже в Астрахани.
— Пришлось задержаться, — сказал Сухов и оглядел стоявших вокруг бойцов. Они с любопытством смотрели на него».
Иносказательно здесь речь идёт о том, что большевизм и психический
Природа столь необычных “взаимоотношений” троцкизма с большевизмом обусловлена их мерой понимания подлинных целей библейской концепции управления и метода “культурного сотрудничества”, которым всегда пользовался психический троцкизм для достижения своих целей. В соответствии с этим методом, каждый в меру своего понимания общего хода вещей работает на себя, а в меру непонимания на того кто понимает больше. А поскольку библейская концепция управления — порождение психического троцкизма, то создается впечатление, что большевизм “работает” на троцкизм. В фильме эти сложные отношения социальных явлений символически отображены через показную внешнюю активность Рахимова, который самую трудную часть работы предоставляет делать Сухову, фактически не столько приказывая, сколько предлагая сотрудничество (“Сухов! Помоги! С тобой мы его враз прикончим”). Но Сухов почему-то поначалу не проявляет особого рвения к “культурному сотрудничеству” в деле освобождения “женщин Востока”. Поэтому Сухов и обещал Рахимову поначалу лишь «довести женщин до Педжента», а после нападения на него бандитов (когда он купался в море), он берет Абдуллу только в заложники.
Дело в том, что хотя сюжет фильма привязан к периоду окончания гражданской войны, на уровне второго смыслового ряда он иносказательно освещает течение событий в СССР после ХХ съезда партии, на котором троцкисты действительно подавили большевизм, как политическое течение. Но главная проблема психического троцкизма — его неспособность к Различению на основе объективно складывающейся в обществе нравственности. Поэтому троцкисты самоуверенно полагали, что большевизм, как политическое течение в партии, и большевизм, как социальное явление русского народа, — одно и то же. Отсюда и удивление Рахимова при встрече с Суховым и его вера слухам о “демобилизации”, то есть об идейном разоружении большевизма. При этом следует помнить, что троцкисты после апрельского объединения 1917 г. с большевиками всегда утверждали, что они — истинные большевики, а «троцкистами» их называют извратившие большевизм сталинцы (сталинисты); соответственно внешне и те, и те были «большевиками» — товарищами по одной и той же партии, что мы и видим в сюжете киноповести.
«У костра Рахимов делился с Суховым своими бедами.
— Двадцать семь дней за ним гоняюсь. Пол-отряда потерял. Третьего дня в Черной крепости совсем было накрыли — из рук ушел… Лютует. Ни своих, ни чужих не жалеет — совсем озверел! Грабит, жжет, режет всех подряд — и старых и малых. Жен своих и то не пожалел: перестрелять хотел… В последний момент спасли. Одну убил.
— Видел я его работу, — сказал Сухов.
— Ну, ничего, — скрипнул зубами Рахимов. — Я этого Абдуллу всё равно достану!… Весь песок в пустыне просею. Своими руками задушу! Лишь бы морем не ушел. А так он со всех сторон обложен».
Режиссерская интерпретация этого эпизода в фильме иная, но понять её можно лишь применив ключи-символы иносказания. Ну кажется какая разница в том, с кем делится Рахимов своими бедами: с Суховым или с Петрухой? На уровне сюжета оба — всего лишь бойцы Красной Армии, ведущие борьбу с остатками банд басмачей. А на уровне второго смыслового ряда? В киноповести троцкизм “делится своими бедами” с неподвластным ему социальным явлением русского народа — большевизмом, желая решить свои проблемы его руками; в фильме — с русским марксизмом, идеологически (то есть прежде всего терминологически) связанным течением в так называемой “коммунистической” партии. И потому объяснение действий Абдуллы в фильме — иное, соответствующее мере понимания русского марксизма.
Петруха: «За что он их, товарищ командир?»
Рахимов: «Бандит! Как добрались мы до этих мест, Абдулла решил уйти за границу, а гарем, стало быть — в расход, чтоб никому не достался. Нет, с женщинами нам Абдуллу не догнать. Он потому и разделаться с ними хотел, что связывали они его, и бросать их здесь нельзя».
Иными словами, в диалоге Петрухи и Рахимова иносказательно упакован новый (по отношению к православно-монархическому) — марксистско-троцкистский исторический миф.
Впервые лозунг: “ Догнать и перегнать передовую страну Запада — США!” — выдвинул недобитый троцкист и рьяный обличитель “преступлений сталинизма” Н.С.Хрущев. Под термином “догнать и перегнать” само собой подразумевалось экономическое соревнование, но при этом не объяснялись причины экономического чуда в государстве-лидере библейской цивилизации: ничего содержательно о ростовщичестве при утверждении «американцы умеют работать» Хрущев и хрущевцы не говорили (Смеляков, книга “Деловая Америка”).
“Счастлив был и я неосторожно, слава Богу счастье не сбылось. Я хотел того, что не возможно; хорошо, что мне не удалось!”, — строки из песни времен застоя, отражающие меру понимания народов СССР на уровне коллективного бессознательного. В конце ХХ столетия для поддержания своего экономического лидерства в мире США вынуждены потреблять 40 % всех энергоресурсов планеты и на их долю приходит 70 % всех вредных отходов производства. “Догнать и перегнать!” — это означает сожрать вторую половину энергоресурсов и всю биосферу планеты, которая такой “гонки” просто не выдержит. Большевизм во времена сталинизма такую гонку не считал жизненно необходимой и имел свое мнение о методах борьбы с библейской концепцией управления.
«В Черной крепости его через трубу надо было брать, — вздохнул Сухов.
— Так он через неё и ушел. Я же не знал, что там ход. Сухов! — вдруг взмолился Рахимов. — Помоги!… С тобой мы его враз прикончим. Ты ведь один целого взвода стоишь, а то и роты».
Отсюда можно понять, что большевизм неплохо информирован о методах ухода от ответственности за содеянное зло осуществляющих глобальную экспансию на основе библейской концепции управления, но раскрыть существо этих методов, опираясь только на тексты киноповести и фильма, которые в этом эпизоде идентичны, невозможно не приняв во внимание предысторию, изложенную в киноповести, из которой и становится понятно о какой трубе идет речь.