Шрифт:
1
Все лето было насыщено пылью. Порой доходило до того, что люди надевали противогазы. Пыль в лагере обволакивала все. Она была в пище, на тарелках и мисках, на одежде — везде. На койках вечером, ночью, весь день. Во рту весь день и всю ночь. В воде. На поверхности всего, что имеет поверхность. Пыль стала синонимом летнего зноя; грязь на лице и теле отождествлялась с жарой. Казалось, что если смыть с себя всю эту пыль и надеть свежее платье, станет прохладно, несмотря на жару и духоту.
А кроме пыли, были еще пот и мухи, сырые ночи и холодные утра. Пот и мухи тоже стали
Если же вам удавалось забыться и уйти от ныли, пота и мух, появлялись итальянские самолеты. Они всегда прилетали под утро, в начале второго, когда всходила луна. Сон, нарушенный налетом в эту пору, был подобен вдоху, который тянешь и тянешь и не можешь выдохнуть. Только сладко заснешь, и вдруг — налет. Оставаться в постели нельзя, так как сейчас посыплются зажигалки, и приходится лезть в щель. А когда возвращаешься на койку, то приносишь из щели еще больше пыли и грязи.
В летних боях перевес был на стороне итальянцев. События начались, когда командование принял Грациани. Он пустил против бронеавтомобилей бипланы «КР—42», вооруженные пушкой с бронебойными снарядами.
Задача охотиться за «КР—42» и отгонять их от автомашин была возложена одно время на истребители «Гладиатор», но это было безнадежное дело. «КР—42» обычно оставались невидимы, а если случайно и попадались вам, то были слишком близко к своим базам, а вы слишком далеко от своей, чтобы их преследовать. И настоящих сражений быть не могло, так как итальянцы имели приказ уходить после первой атаки. Это было очень разумно, хотя и подрывало их дух, поскольку им приходилось каждый раз обращаться в бегство. Нет ничего мудреного, что они всегда неважно держались в бою.
Позднее, когда Грациани и Малетти вторглись в Египет, воздушная война приняла другие формы. Итальянцы использовали все свои «79» для штурмовки и бомбежки всех баз и аэродромов. Эскадрилье «Гладиаторов» пришлось бросить все свое имущество, кроме автомашин, и эвакуироваться из Бук-Бука поближе к Мартин Матушу.
Итальянцы дошли до Бук-Бука. Здесь они остановились для подтягивания тылов, а пока вели операции из Соллума, откуда «79» и «Канты» непрерывно бомбили Мерса-Матру; тогда же в воздухе впервые появились истребители-монопланы «Макки».
Потребовалось некоторое время, чтобы примениться к тактике «Макки» после «КР—42», которые мало чем отличались от «Гладиаторов». «Макки» не обладали такой маневренностью, как «Гладиаторы», но скоростью превосходили их. И борьба с ними усложнялась, когда они летали в смешанном строю с «КР—42». Перед атакой необходимо было решать, как действовать, в зависимости от того, какой самолет будет перед каш — «Макки» или «42». «Гладиаторы» приуныли.
Затем прибыли «Харрикейны». Сначала их было только три. Однажды в полдень они вылетели в очередной патруль над Мерса-Матру. Когда они поднялись примерно на пятнадцать тысяч футов, со стороны моря показались четырнадцать «79» и десять «Макки». «Харрикейны» спикировали и сразу сбили два «79» и один «Макки». Они даже не нарушили строя и снова набрали высоту. «Макки» рассеялись, оставив свои бомбардировщики без прикрытия. «Харрикейны» спикировали еще раз, сбили еще два «79», некоторое время преследовали итальянцев и вернулись на базу.
Итальянцы не показывались два дня. Потом появились, наскоро сбросили бомбы и повернули обратно. Они поджидали истребителей, которые могли бы состязаться с «Харрикейнами». На время установилось затишье.
Иногда «Гладиаторы» штурмовали итальянские позиции и колонны войск. Итальянцы строили дорогу между Сиди-Баррани и Мерса-Матру. Дорога шла прямиком на протяжении двадцати миль. Два раза «Гладиаторы» вылетали штурмовать саперов, занятых на постройке. Несколько человек было убито, но это только немного замедлило работы.
А потом затишье стало таким полным, что «Гладиаторы» один за другим отправлялись в Гелиополис для ремонта. Летчик перегонял свою машину летом в Гелиополис и, пока его самолет был в ремонте, проводил два-три дня в отпуске в Каире; затем перегонял машину обратно в эскадрилью. Так обстояло дело в конце октября, когда итальянцы вторглись в Грецию.
Так как большинство исправных самолетов восьмидесятой эскадрильи находилось в Гелиополисе, она получила приказ отправиться в Грецию. Когда из Афин, после осмотра тамошних аэродромов, вернулся командир эскадрильи, в Грецию вылетела первая пятерка «Гладиаторов» с посадкой на Крите для заправки. Следующая пятерка вылетела два дня спустя. Последняя пятерка задержалась, так как она имела новые машины, которые надо было сначала испытать в Гелиополисе. Их перегоняли потом по две и даже в одиночку. Резервы должны были направляться в Грецию по мере их накопления.
Лето кончилось. Пыль и восточный ветер наконец утихомирились. В пустыне становилось все холоднее ночью, и холод все дольше держался по утрам. Луны не было, и итальянцы прекратили налеты. Но мухи и грязь были вечны, как смерть. Однако они не так докучали, потому что воздух стал суше, и даже пот мгновенно испарялся, как будто всасывался обратно. Зимний покой мирно распростерся над пустыней.
2
— Наберем двенадцать тысяч? — спросил молодой летчик.
— Да, примерно так, — кивнул Джон Квейль. — Греки уверяют, что заметили их на десяти тысячах. Но наверное знать нельзя.
По зеленой смеси травы и грязи они прошли к бипланам на конец аэродрома.
— Держись вплотную за Гореллем, Тэп. Не позволяй ему отбиваться.
— Ладно.
— И сам не отбивайся.
— Ладно, — еще раз сказал Тэп. — Ты думаешь, с ними истребители?
— По донесению — нет. Сюда они во всяком случае не долетят.
— Не знаю, Джон. Когда мы покидали Египет, у итальянцев появились эти новые «Ф-5».
Тэп задернул молнию на ирвиновской куртке и начал натягивать тонкие перчатки, обтрепавшиеся и лопнувшие по швам.
— У них нет дальних истребителей. Но если они покажутся, постарайся прикрыть Горелля.
— Не нравится мне плестись в хвосте. Ты мог бы сам замыкать звено, — сказал Тэп.
— Привыкнешь. Ты только поглядывай назад. Следи, нет ли погони, это твое дело. И смотри, чтобы Горелль не отставал от меня. Если не будет истребителей, он справится отлично.
— Ладно, только не делай слишком крутых разворотов. Я не могу держать высоту, если иду в хвосте, а должен тянуться за тобой.