Дело чести
Шрифт:
Оу-ян медленно кивнула, хотя Шаваршян был не очень уверен, что операционист разделяла умозаключения Крэндалл. Или, по-крайней мере, что она разделяла уверенность адмирала. Офицеру Пограничного Флота было вполне очевидно, что Оу-ян ожидала гораздо большего ущерба для Оперативной группы 496, чем Крэндалл, но даже операционист вынуждена была признать, что две далеко отстоящие друг от друга боевых группы, каждая многократно уступающая единственной вражеской группе между ними, имели, мягко говоря, небольшие шансы на победу.
— Ну, — сказала Мишель Хенке, всматриваясь в основной дисплей флагманского мостика КЕВ "Артемида", — по крайней мере, мы знаем, что она теперь собирается делать.
— Да, мэм, — ответила Доминика
— Справедливости ради, — пожала плечами Мишель, — на самом деле, у них не очень много вариантов.
Аденауэр кивнула, хотя Мишель ощущала её недовольство. Это было связано не столько с тем, что Аденауэр была не согласна с чем-то, что сказала Мишель, сколько с привычкой операциониста иметь дело с хевенитским противником, а ни один хевенитский адмирал никогда бы вот так не спеша не направился бы навстречу мантикорскому врагу. Тот факт, что Сандра Крэндалл делала именно это, позволял Доминике Аденауэр сделать неутешительные выводы об интеллекте солли.
Мишель разделяла это мнение, но она также оставалась при своём мнении относительно альтернатив Крэндалл. Её супердредноуты поддерживали ускорение чуть больше трёхсот тридцати семи g, в точном соответствии с правилом "восьмидесяти процентов максимальной мощности", которое являлось общепринятым во всех флотах галактики значением безопасного запаса для компенсатора инерции. На максимальной боевой мощности они могли бы развить почти четыреста двадцать два g, не больше. Тройка четырёхмиллионотонных транспортов с боеприпасами Мишель — КЕВ "Мауна Лоа", "Новый Попокатепетль" и "Новое Килиманджаро" — на максимальной боевой мощности могли развить ускорение на сто g больше, чем предел для супердредноутов солли. На своём максимуме они могли достичь более шестисот пятидесять g, а Ники — шестисот семидесяти.
Это означало, что корабли стены Крэндалл не могли ни убежать от неё, ни поймать её при попытке преследования. И поскольку Мишель находилась снаружи относительно Крэндалл, двигаясь следом за ней, то и уклониться она тоже не могла. Или пройти через всю гиперсферу до противоположной стороны границы, не вступив в бой. И как бы ни была Крэндалл уверена в оборонительных возможностях своей оперативной группы, солярианский адмирал должна была знать, что ракеты противника существенно превосходят её в дальности. На самом деле, уже по тому, что Мишель сделала в Новой Тоскане, прежде чем вышел в гипер тот первый курьер, Крэндалл следовало бы понять, что её собственные противокорабельные ракеты обладают дальностью из состояния покой в лучшем случае меньше четверти дальности тех ракет, которые уничтожили "Жана Бара". Так что при её неаппетитном меню вариантов манёвра, тот, который она действительно выполняла, имел больше всего смысла. Какими бы скоростными ни были корабли Мишель, планета уклониться не могла, а именно её и должга была защищать Мишель. Поэтому если бы Крэндалл смогла подойти к Флаксу на расстояние ракетного удара со своим, как она несомненно верила, сокрушительным превосходством в количестве пусковых, она могла принудить Мишель или сблизиться с ней, или признать стратегическое поражение, каким бы тактическим преимуществом ни обладал КФМ.
"И если мы неверно оценили нашу способность пробить её защиту, ей план может сработать", — мрачно признала Мишель.
Она ещё несколько секунд вглядывалась в дисплей, затем повернулась и прошла к своему командирскому посту. Она устроилась в кресле и посмотрела на коммуникатор постоянной связи с капитанским мостиком "Артимиды"
— Капитана Армстронг, пожалуйста, — сказала она рядовому, следящему за связью.
— Есть, мэм!
Рядовой исчез. На мгновение изображение сменилось на скрещенные стрелы заставки "Артемиды", которая исчезла, когда на дисплее Мишель появилась капитан Виктория Армстронг.
— Вызывали, адмирал? — спросила она. Ей зелёные глаза выглядели невинно, но Мишель уже давно познакомилась с озорным чувством юмора, которое было такой же неотъемлемой частью Армстронг, как и уверенность в себе
— Думаю, да, — ответила она. — Дай-ка подумать… Что-то я хотела с тобой обсудить, но…
Она умолкла, и Армстронг понимающе ухмыльнулась ей.
— Не связано ли это с той неприятной личностью, которая держит курс на Флакс, мэм? — предположила капитан вежливым предупредительным тоном, и Мишель щёлкнула пальцами.
— Вот о чём я хотела поговорить! — с удивлением воскликнула она и услышала позади чей-то смешок. Затем её собственное выражение посерьёзнело. — Пока очень похоже на то, что всё идёт в точности по плану альфа, Вики.
— Да, мэм, — ответила Армстронг с той же серьёзностью. — Уилтон, Рон и я как раз это обсуждали. Но мне интересно, что же сейчас на уме у Крэндалл.
— Я полагаю, мы заставили её пережить несколько неприятных минут, когда объявились, судя по тому, как она задержалась с разворотом, но, думаю, она пришла в себя, как только поняла, что у нас нет ни одного супердредноута. В любом случае, я не жду, что она сейчас передаст нам сообщение о капитуляции.
— Это бы всё упростило, не так ли, мэм?
— Возможно. Но похоже, адмирал Хумало и коммодор Терехов в конце концов её в этом убедят. Тем временем, продолжайте действовать по варианту "Азенкур Альфа". Мы просто потихоньку будем следовать за ним, пока — и если — не понадобимся.
— Да, мэм.
Мишель кивнула капитану, повернулась к дисплею и, откинувшись на спинку кресла и положив ногу на ногу, вгляделась в изображение.
В таком масштабе даже оперативная группа Крэндалл, казалось, ползла по дисплею, а движение её собственных кораблей, наращивавших скорость после выхода из гиперпространства, было едва различимо. Благодаря неуклонному совершенствованию конструкции компенсаторов в последние десять или пятнадцать лет, мантикорские капитаны — и адмиралы, подумала она с кривой улыбкой, — больше не беспокоились, подобно офицерам других флотов, о запасе надёжности компенсаторов. К этому имел отношение и тот факт, что они уже почти двадцать лет действовали по уставам военного, а не мирного, как в остальной галактике, времени. КФМ обнаружил, что даже с компенсаторам старого образца, "книжные" запасы надёжности были чрезмерно осторожными, и сейчас Мишель поддерживала ускорение в 6,5 км/с?. Она дамала о снижении ускорения, но в этом не было особого смысла. Даже если Крэндалл не сообщили об ускорении, которое она продемонстрировала на Новой Тоскане, о нём должно было уже быть известно ФСЛ на Старой Земле из официального рапорта Сигби. А если Крэндалл не была о нём осведомлена, возможно, эта демонстрация напугает солли.
Не то чтобы Мишель действительно надеялась повлиять на то, что скоро произойдёт, и её рот сжался, когда она ощутила в себе чересчур привычное понимание. Она видела слишком много похожих тактических дисплеев, чтобы не знать, что должно случиться, чтобы не испытывать чувство неизбежности.
Она вспомнила, как первый раз увидела похожее изображение, зная, что это не симуляция. Она тренировалась для этого момента всю свою карьеру, и всё же глубоко внутри она не совсем верила, что это происходит на самом деле. Или, по крайней мере, что это нельзя каким-то образом предотвратить в последний момент. Она сделала всё возможное, чтобы подготовиться, и думала по своей неопытности, что ей это удалось.
Она ошибалась. Несмотря на самые реалистичные учения, какие только мог провести Королевский Флот Мантикоры, она не была готова — по настоящему готова — к смертности. Она не сталкивалась лицом к лицу с реальностью того, что может умереть так же легко, как и любой другой. Что вселенная может пережить ей личную гибель и продолжить существовать, как и раньше. И, что, наверное, ещё хуже, она не осознавала по-настоящему, что всё оружие и системы наведения сделают строго — и неизбежно — то, для чего они были разработаны. Что как только ракеты действительно запущены, другие люди должны будут погибнуть в потрясающих, ужасающих количествах независимо от того, переживёт их она или нет.