Дело чести

Вебер Дэвид Марк

И, в отличие от некоего майора Маркевича, Линдсей казалось абсолютно не испытывает искушения заменить сержанта на его уровне командования.

"Отсек чист, сударыня," сообщил Линдсей через минуту Ингебригтсен.

"Благодарю вас, Гектор", ответила капитан серьезно и поднесла к губам свой командирский комм. "Отсек чист", объявила она. "Второй взвод, вперед."

"Так точно Мэм," лейтенант Сильвестр Джексон отреагировал почти мгновенно. "Пошли".

Люк второго катера открылся, и взвод Джексона быстро полетел вниз по трубе для персонала. Они приземлились внутри галереи, и Джексон, который был на четыре года старше Линдсей, имел песчаные волосы и выраженный сфинксианский акцент, доложился Ингебригтсен.

"Вы знаете, что делать, Слай", ответила

ему Ингебригтсен.

"Есть, мэм". Джексон отдал честь ей и Маркевичу, а затем повернулся к своему сержанту. Второй взвод прошел мимо людей Линдсей к шахтам каждого подъемника. Однако они не зашли в кабины. Вместо этого, они послали их вверх, прервали автоматическую команду закрытия дверей шахты, и затем, согласно плану миссии, последовали за кабинами в своих доспехах. Маркевич действительно не думал, что на борту Левенгука мог бы быть кто-то настолько глупый, чтобы оказать сопротивление. Но на случай, если кто-нибудь, склонный к самоубийству, все же был, он не намерен был предлагать ему своих бойцов на блюдечке с голубой каемочкой.

"Ладно, Aldonza," произнесла Ингебригтсен в комм. "Ваш выход."

"Ясно, Мэм."

У лейтенанта Алдонзы Наварро, командира третьего взвода, был еще более выраженный сан-мартинский акцент, чем у Farinas. В ней было всего сто семьдесят два сантиметра и она была ниже большинства известных Маркевичу сан-мартинцев. Но это никак не отражалось на ее эффективности и третий взвод быстро выстроился в отсеке.

Тем временем Маркевич смотрел на экран своего комма, отслеживая значки морпехов Джексона, во время их подъема по лифтовым шахтам. Второе отделение Джексона покинуло шахту на уровне 03. Сам лейтенант остался с первым отделением на уровне палубы 02. Третье отделение замерло на палубе 01. Маркевич мысленно кивнул во второй раз, после того как все три отделения заняли позиции.

"Займите позицию, Aldonza," приказала Ингебригтсен, и третий взвод заменил людей Линдсей на охране лифтовых шахт отсека. Первый взвод отошел назад, и Ингебригтсен кивнула (в ее случае, физически) в знак одобрения.

"Готовы приступить, сэр", сказала она формально, обращаясь к Маркевичу.

"Очень хорошо, капитан." Маркевич улыбнулся. "Давайте начнем шоу".

"Есть, сэр. Давай наверх, Гектор".

"Есть, мэм!" Линдси козырнул и первый взвод полез в шахту, проверенную людьми Джексона. Ингебригтсен, Farinas, и Маркевича шли в арьергарде.

На этот раз, отметил Маркевич, лейтенанту Линдсей не совсем удалось скрыть волнение в голосе, но он был склонен войти в положение мальчика. В конце концов, именно его взвод был выбран для сопровождения Маркевича на флагманский мостик Левенгука для принятия официальной личной капитуляции адмирала O'Cleary. Морские пехотинцы поднялись на борт чтобы обеспечить безопасность. Это означало, молодой Гектор Линдсей вот-вот попадет в книгу истории Корпуса, как первый младший офицер — очень молодой офицер, в его случае — любой звездной нации, который присутствовал при сдаче флагмана флота Соларианской Лиги на флаг-палубе супердредноута ФСЛ. Маркевич понимал это и не собирался делать Линдсей замечание. В то же время, он спрашивал себя, понял ли Линдсей, что он получил конкретно это задание, потому что он был наименее опытным взводным командиром Ингебригтсен? Наварро, с самым большим среди всех боевым опытом, взяла на себя отряд в причальном отсеке. Это был резерв Маркевича. Если бы что-то пошло не так и все полетело в тартарары, он хотел бы, чтобы там был тот, у кого хватит умения в силы вытащить их всех.

"Интересно, если Лусиане хватило духу объяснить это Линдсей, он расстроился? Думаю, нет!"

* * *

Абигайль Хернс еще раз осмотрелась. Проход, который шел от аварийного шлюзового отсека, был длиннее и немного шире, чем это было на кораблях мантикорской или грейсонской разработки. Но и в нем было довольно тесно на данный момент, с учетом ее людей и шести тяжело нагруженных спасательных грави-саней. Воздух был, и это было хорошо. Работало только аварийное освещение, но около трети элементов освещения были мертвы. Один из ее техников уже установил, что резервная компьютерная система не работает, и судя по всему из-за отсутствия технического обслуживания, а не в результате ущерба от рук Мантикоры.

Корабль — или, скорее, разбитый остов, который когда-то был кораблем — находился под воздействием силы тяжести около 1,2 g. Обломки были развернуты перпендикулярно к линии полета, палуба и потолок поменялись местами, а Тристан играл роль буксира, пытаясь замедлить то, что осталось от Бэббиджа. По ряду причин, Абигейль предпочла бы остаться в условиях микрогравитации. Это сделало бы оказание помощи быстрее и проще, не говоря уже о уменьшении риска разрушения поврежденных элементов конструкции. И она прекрасно понимала, что при некоторых обстоятельствах замедление может оказаться опасным для жизни пострадавших. К сожалению скорость, которая в момент крушения составляла почти восемнадцать тысяч километров в секунду, уже провела корабль мимо Flax и теперь они мчались через внутреннюю часть системы примерно на шести процентах от скорости света, направляясь на роковое свидание с светилом системы — газовым гигантом Эверест, достичь которого должны были менее, чем за двадцать часов. Было чрезвычайно маловероятно, учитывая ограниченные людские ресурсы Десятого флота, что спасательные команды будут в состоянии найти все полуразрушенные и развалившиеся, как Бэббидж, суда за это время. Значит он должен был быть замедлен каким угодно способом.

Тристан выглядел, как крошечная гуппи рядом с китом. Корабль старался замедлить то, что осталось от Бэббиджа, но задача, которая для более крупных и мощных судов не стала бы проблемой, у Тристана, при текущем ускорении, могла занять длительный срок. Поскольку они не рискнули применять большее замедление, то им потребовалось бы более пятнадцати стандартных дней (и в лучшем случае двенадцать световых часов), чтобы привести Бэббидж в состояние покоя относительно системы. При этом надо было избежать столкновений с обломками и объектами орбитальной инфраструктуры системы, что бы повысить шансы на спасение выживших.

Предполагая конечно, что хоть кому то из тех, кто сохранял свои аварийные системы так плохо, как эти люди, удалось выжить.

Не делай поспешных выводов, Эбби, напомнила она себе. Это просто шлюз аварийного доступа и неисправность замка может ни о чем еще не говорить. Давай пока не будем решать заранее, что все так плохо, как мы увидели.

Она твердо приказала себе не думать об этом. Но она не могла не понимать, как любой мантикорский или грейсонский старпом отреагировал бы на что-то вроде этого, даже если это был "всего лишь" шлюз аварийного доступа. На самом деле — особенно — если это был "всего лишь" шлюз аварийного доступа. Дураку ясно, что аварийные системы конструировались для использования в чрезвычайных ситуациях, когда обычно было немножко поздно думать о просроченом обслуживании, а надо было открыть спасительный люк прямо сию секунду.

Во всяком случае мы вошли, мы вместе, и у нас есть связь с катером. А это значит…

"Ладно, Матео, вперед", сказала она.

"Да, мэм", ответил лейтенант Гутьеррес. Потом кивнул пти-офицеру Уильяму Макфарлейну, одному из унтеров, которому он выдал игольчатый пистолет. "Веди, Билл".

"Есть, сэр", подтвердил Макфарлейн, и осторожно полез вниз по плохо освещенному проходу.

Еще трое рядовых с игольчатыми пистолетами двинулись за ним. Замыкающим шел Гутьеррес. Лейтенант и боцман Масгрейв провели совещаясь целых полчаса, решая, кому еще из матросов доверить оружие. Макфарлейн и остальные трое имели реальный боевой опыт и квалифицию для обращения с оружием. Все остальные в общем то тоже представляли как обращаться по крайней мере с пистолетом, но Гутьеррес с кровожадным видом объяснил, что случится кем-то не вошедшим в состав его маленькой группы стрелков, кто осмелился хотя бы снять оружие с предохранителя без его приказа. Учитывая сколько глупостей Абигейл видела от людей с огнестрельным оружием, она искренне одобряла его.