Дело дрянь
Шрифт:
— Заморыш! — воскликнула я, от полной неожиданности довольно глупо улыбаясь. — Вернулся! Где же ты был, чудовище?!.
— Значит, кошка все-таки ваша! — тотчас пошла в наступление горничная.
— Моя, моя. Вы извините, он у меня пропал вчера, даже не думала, что найдет меня в чужом городе! — Ссориться с персоналом гостиницы у меня не было ни времени, ни настроения.
— Надо же, а говорят, к месту привыкают, — смилостивилась моя собеседница. — Ладно уж, только чтобы не было никакой грязи, иначе — штраф.
— Никакой! — клятвенно заверила я, закрывая
— Заморыш, чудо мокрое мое! — Убрав за ним и собираясь отнести в ванную, чтобы вымыть в теплой воде, я провела по шерстке котенка рукой.
Под пальцами скользнул тонкий кожаный ободок ошейника. Стоп, откуда у Заморыша ошейник? Я взяла котенка на руки и рассмотрела повнимательнее. Несомненно — мой Заморыш. Осторожно, чтобы не повредить котенку, я стянула кожаную полоску с его шеи. Заморыш упирался, явно не желая расставаться с невесть кем сделанным подарком.
— Тихо, тихо. Ну-ка, что это у нас там…
Так и есть. К внутренней стороне ошейника степлером прикреплен целлофановый пакетик, в который запакован листок бумаги.
Я развернула записку и сразу же узнала почерк. Мой неведомый ангел-хранитель, невидимыми чернилами написавший на приглашении на шабаш предупреждение, вновь давал о себе знать.
«Тебе снова грозит опасность. Будь начеку, помни: нельзя доверять Ей. Рядом с тобой неузнанный друг, на которого можешь положиться. Встретимся на симпозиуме. Твой друг» — гласила записка.
Так, здесь опять упоминание о женщине, «которая не…» (я ведь тогда опоздала с продымлением записи и не смогла прочесть конец предложения!). Наверное, речь идет о Янне Кертц, потому что больше не о ком. Информации в записке, конечно, немного, но спасибо и на том.
Что ж, по крайней мере, возможно, эта особа (почерк, кстати, точно женский, причем писавшая явно нерусского происхождения и довольно молода) соизволит познакомиться поближе. Мне, как частному детективу, весьма любопытно, кто меня предупреждает о новых неприятностях задолго до того, как они постучатся в дверь.
И вообще, серьезно ли все это? Хотя насчет серьезности происходящего после крушения самолета, хитрого Старика и последнего подслушанного разговора я уже не сомневаюсь.
Я быстро привела котенка и себя в порядок. Теплый душ окончательно развеял сон. Когда я вернулась в комнату с накрученным на волосы, словно тюрбан, полотенцем, Заморыш развалился на моей постели, старательно вылизывая свою чистую шерстку.
Я принялась быстро наводить новый марафет, так как знала, что, несмотря на сонливость, идти на симпозиум необходимо. И теперь отнюдь не благодаря своим желаниям, а только потому, что у Властной имелись на меня какие-то определенные планы. Нужно получить от нее намек или прямое указание на действия, которых она хочет от меня добиться, и начать действовать по-своему, располагая этой информацией.
Кроме того, сегодня ночью, по словам второй из собеседниц, должен объявиться Алекс, на которого также не мешает взглянуть.
Окидывая мысленным взором
Властная организует симпозиум, который станет прикрытием для операции с привозом и продажей статуэтки богини Чэн, которая крайне необходима некоему Алексу — человеку опасному до крайности, имеющему двух телохранителей и, по мнению Властной, подложившему пресс-секретарю МИДа бомбу в самолет. Кстати, нужно узнать об этом подробнее. Навряд ли катастрофы двух самолетов, этого и моего, никак между собой не связаны. Быть может, тот, кто устроил взрыв в моем рейсовом самолете, хотел убить именно меня?..
Н-да, это уже ярко выраженная мания величия.
Но идем дальше: Властная, опасаясь предательства, нарушения договора и подставы со стороны Алекса, не доверяя ему, нанимает либо просит Старика, который, скорее всего, местный преступный авторитет, проследить за Алексом и найти на него управу.
Тот, скорее всего, в процессе слежки установил, что Алекс имеет двух телохранителей, но никак не может их вычислить. Поэтому, узнав обо мне, решает использовать меня для этого дела, шантажируя безопасностью ни в чем не повинной Су.
Параллельно с этим над проблемой нахождения телохранителей работают некие Ирина и Алексей, они подозревают крепкого невысокого мужчину с усиками.
Ну и что все это мне дает?.. Ничего. Абсолютно непонятно, кто такой Алекс и, главное, для чего ему нужна статуэтка Чэн. Это непременно нужно выяснить. И действовать, исходя из этого.
Я вздохнула, оделась в практичные джинсы и свитер, распределила весь свой арсенал, включая иглу, пистолет и кастет, по местам, сунула разрешение на ношение оружия и магический документ в футляр и убрала во внутренний карман свитера, пришитый изнутри около года назад и не раз выручавший меня. Телефон приспособила к ремню, благо его можно пристегивать тремя способами, не вынимая из футляра.
До симпозиума оставалось еще некоторое количество времени, хотя я не была осведомлена, во сколько конкретно начнется первое заседание.
Следуя логике и своему имиджу, я бы его назначила на полночь. Сейчас же по моим небьющимся и вообще трудно уничтожимым часам не дотикало еще и до половины.
Я хотела было спуститься в холл и переброситься с кем-нибудь парой слов, как вдруг в дверь робко постучали.
— Кто там? — спросила я, находясь сбоку от нее на случай, если сквозь тонкое дерево, обитое искусственной кожей, немедленно грянет пара выстрелов через глушитель.
— Это милиция, откройте, пожалуйста.
Я открыла и сразу же отошла в сторону, приготовившись в случае чего прыгнуть назад и откатиться за кровать, откуда можно открывать огонь по врагу.
На пороге стояли двое: пожилой мужчина с красным одутловатым лицом, лет пятидесяти или чуть меньше, очень полный, страдающий одышкой и, судя по мешкам под глазами, сердечной недостаточностью; вторым был молодой человек приятной наружности, в котором все выдавало младшего сержанта (уж я-то их знаю, поверьте мне).