Дело «Элемент». Имя мое вода
Шрифт:
Она начала стягивать куртку и шепотом обратилась к Сергею:
– Это вы назначили мне встречу в аэропорте?
Сергей напрягся:
– Не понимаю. Какой аэропорт?
– Мне принесли пиццу с запиской.
– Я женщинам пиццу не посылаю, цветы и конфеты на худой конец.
Наталья сняла с себя брюки и носки, посетовав, что уже лет сто не покупала себе приличного нижнего белья, хотя черные боксерки впослне сексуально обтягивали ее худощавый зад. Интересно, Адовцев разглядит его в свете тусклой луны?
– А мне можно выпить, чтобы согреться?
Адовцев усмехнулся:
– Вы вроде как спите уже.
Но плотно закупорил пробку и подкатил ее к дивану. Наталья радостно поймала желанный нектар и с удовольствием сделала несколько глотков. Это то, что нужно. Замерзла сегодня как бродячая собака.
Павел тяжело вздохнул и монотонно заметил:
– Алкоголь не согревает, это обманчивое впечатление, сестра.
– Да что ты, какого лешего тогда вы сидите и пьете из моей бутылки?
– Такого, что холодильник у вас пустой, а желудок требует заполнения. К тому же мне стало интересно, что предпочитает Наталья Третьякова. Недурно, надо признать. – в разговор влез Адовцев.
Павел снова шумно вдохнул и Сергей замолчал.
– Адовцев, а нахрена вы сидите в темноте, не проще было задернуть занавеси?
– Нет, это будет подозрительно, Наталья.
– Да что вы, мать вашу! Какого черта вообще происходит, есть еще кто-то, о ком я не знаю? А жучки, мать вашу! Думаете, они нихрена не прослушивают, если эти ваши они вообще существуют?
Сергей высыпал на пол несколько железок. Твою-то мать! Наталья коснулась рукой холодного лба. Естественно, в ее квартире никаких оргий не проводилось, но зачем прослушка?
– Вас просили не высовываться, Наталья, если помните.
– Только я не пойму что у вас за интерес мне помогать и защищать непонятно от кого!
– Если Вам станет легче. Наталья, можете думать, что я питаю слабость к женщинам в форме, которые выражаются как сапожники. Завтра утром поедете в отделение и напишите заявление, в котором сообщите, что не можете связаться с братом со вчерашнего вечера. Этим мы выиграем у них время.
– Какие у меня основания вам верить? И может, скажете, наконец, кто такие эти «они»!
– Такие основания, что ваш брат жив, и вы живы. Даже после того, что вытворяли с уликами, а у меня своя история, как-нибудь расскажу. В более интимной обстановке.
– Куда уж интимнее, черт подери…
Павел снова шумно вдохнул. Наталья не сдержалась:
– Да заколебал ты своими вздохами, брат! Я пытаюсь выяснить, что происходит!
– Не нападайте на Епископа, Третьякова, он просто устал. Сейчас нам надо обговорить дальнейший план действий. Те фотографии, они с собой?
– Да, в сумке.
– Я же просил от них избавиться.
– Так и принесла их домой, чтобы избавиться. И вообще, эта поездка в перинатальный центр попутала все мысли.
Она услышала глухой стук и тихое позвякивание наручников.
Сергей тихо спросил:
– Вы там были?
– Да. И все видела. Скоро я пойму как связаны последние дела, а они связаны, как пить дать! И ни вы, ни ваши друзья меня не остановят.
– Завтра с утра поедете в участок, напишите заявление и вернетесь домой. Это все.
– Мне надо поговорить наедине с братом.
– Завтра.
Чертова хрень! Опять завтра…
С утра Наталья вышла из квартиры, так и не поговорив с Павлом, брат и Адовцев мирно спали у радиатора, укрывшись ее теплым пледом. Она обратила внимание, как сильно похудел брат, его щеки впали, а глаза будто провалились в широкие глазницы. Конечно, можно попытаться вырубить Адовцева, пока он спит, вот только…Тогда у нее точно не будет возможности во всем разобраться. Да и Павел не сильно нуждался в спасении, судя по прошедшей ночи, скорее, в отдыхе.
Ни в какой участок она не собиралась, пусть Адовцев думает, что все идет по плану, она уж точно не станет играть в его игры, пока не разберется, что происходит на самом деле. Наталья ехала в морг судебной экспертизы в надежде расспросить Петра о перинатальном центре.
Патологоанатома на рабочем месте не оказалось, ей ответили, что Петр взял отпуск по состоянию здоровья и будет не ранее, чем через месяц. Интересные дела… Сам Лясников объяснил по мобильному, что ему несколько нездоровиться и он отправляется на Минеральные воды. Чушь! Кто ездит в январе на Минеральные воды! Только патологоанатомы, видимо.
Наталья понимала, что скорый отпуск Петра это неспроста и его «попросили» оставить на время свой пост. Значит, должны быть новые трупы, если она не опоздала.
Третьякова натянула халат и толкнула железную дверь. В большой комнате было холодно и жутко, она была здесь миллион раз, но никогда в одиночестве, металлические ящики давили на рассудок и в голову лезли страшные мысли. Еще этот мерзкий запах… Наталья выдвинула ящик, который накануне выдвигал Петр с телом из так называемой проруби, ящик был пуст.
Догадки Натальи подтвердились, никаких результатов вскрытия ей не видать.
– Третьякоооова!
Наталья подпрыгнула от того, что кто-то схватил ее за плечо, позади нее стоял Чернов, он часто замещал Петра в морге. Она почувствовала, как голова предательски закружилась, а сердце сильно застучало.
– Тебе жить надоело, мать твою, я же башку могла прострелить?
– Успокойся, я пошутил, видела бы ты свое лицо.
Мужчина смеялся и никак не мог успокоиться. Наталья вытащила пистолет и приставила его к шее Чернова.