Дело ГКЧП
Шрифт:
1) или что у нас уже начинает налаживаться жизнь по Закону, и декларация «О правах и свободах человека и гражданина», принятая Верховным Советом России в 1992 году, находит свое материальное воплощение в жизни;
2) или же все это продолжает оставаться лишь на бумаге и является декорацией, прикрывающей беспредел.
Но Генеральная прокуратура не нашла в себе сил и мужества для признания своих грубых ошибок и не направила в Суд объективное Обвинительное заключение. Наоборот, продолжает отстаивать абсурдные и даже лживые позиции с целью сохранения чести своего мундира. Она предпринимает все, чтобы не обнажились ее истинное политическое лицо и ее услужливые действия в угоду исполнительной власти, в угоду проводимой этой властью политике реставрации капитализма — антиконституционной политике, если говорить о Конституции Советского Союза, Конституции моей Родины — Конституции, которую я защищал 30 лет, в том числе с оружием.
А жаль. Ведь в этом просматривалось не только раскрытие путей дальнейшего развития нашей демократии, но и международный авторитет России, нашего общества. Пора, наконец, нам опять встать в. строй развитых, цивилизованных стран мира, хотя бы в области права!
Нет больше смысла раскрывать неуклюжие действия этого высокого государственного органа — Генеральной прокуратуры РФ. Но полезно заметить, что действия Генпрокуратуры по данному конкретному делу не только вредны, но и представляют общественную опасность.
Что касается моих деяний, то в них нет даже формальных признаков преступления. Я не признавал и не признаю себя виновным в измене Родине! Нет в моих действиях признаков и любых других преступлений, а не только вытекающих из статьи 64.
На этом я заканчиваю показания по факту происшедших событий. Прошу Суд учесть, что вторая часть моих показаний также займет по времени весь день и будет в себя включать: мотивы, побудившие к выступлению, причинно-следственные связи событий и нарушение законности Генпрокуратурой РФ».
Итак, первая часть показания была закончена. Вечером после заседания мы с адвокатом Дмитрием Давидовичем Штейнбергом обсудили уже доложенное и внесли некоторые поправки в показания на следующий день. Вот продолжение моих показаний.
«Уважаемый суд!
Докладываю, вторую часть моих показаний. Они затрагивают три принципиальных вопроса: о моих идеалах; мои политические и правовые оценки событий августа 1991 года и нарушения прав человека Генеральной прокуратурой.
Первый вопрос — о моих идеалах, принципах и жизненных позициях, о причинах и мотивах, побудивших меня к действиям в августе 1991 года.
На мой взгляд, все тяжелые проблемы нашего общества и в августе 1991 года, и до сегодняшнего дня, как в фокусе, сосредоточены в известной публикации «Слово к народу», которая была предстаблена общественности нашей печатью в июле 1991 года, т. е. за месяц до событий. Этот документ (я именно так его оцениваю) был подписан не формально. Я вложил в него лично все, что думал, как и другие авторы, в т. ч. В. А. Стародубцев и А. И. Тизяков, тоже проходившие по делу ГКЧП.
Несмотря на то что прошло уже три года, как это «Слово» появилось, и хотя за это время произошли колоссальные изменения в нашей стране, актуальность поднятых в нем вопросов не только не утрачена, а наоборот — приобрела еще бульшее значение. Разве «Слово к народу» не взывает к единению, консолидации во имя мира, спокойствия и сохранения Отечества?
Прошу Суд обратить внимание только на два фрагмента этого знаменательного обращения.
Вот что там говорилось:
«Родина, страна наша гибнет!.. Умные и хитрые отступники, жадные и богатые стяжатели, издеваясь над нами, пользуясь нашей наивностью, захватили власть, растаскивают богатства, отнимают у народа дома, заводы и земли, режут на части страну, ссорят нас и морочат, отлучают от прошлого, отстраняют от будущего… Как случилось, что мы на своих оглушающих митингах, истосковавшись по переменам, желая для страны процветания, допустили к власти не любящих эту страну, а раболепствующих перед заморскими покровителями?.. Неужели мы допустим вторично за этот век гражданский раздор и войну?»
В обращении к армии в этом «Слове» подчеркнуто: «Мы убеждены, что воины армии и флота, верные своему долгу, не допустят братоубийственной войны, разрушения Отечества, выступят надежным гарантом всех здоровых сил общества».
И в заключение сказано: «Не пожалеем же сил для осуществления таких реформ, которые способны преодолеть невыносимые отчуждения человека от власти труда, собственности, культуры, создать ему достойные условия жизни и самовыражения… Советский Союз — это наш дом и оплот, построенный великими усилиями всех народов и наций, спасший нас от позора и рабства в годины черных нашествий! Россия — единственная, ненаглядная! — она взывает о помощи».
В этих фразах предельно четко выражены жизненная позиция и духовные идеалы, которые могут толкнуть человека на действия только во имя и на благо СССР, нашей великой Российской империи, нашего великого народа. Прошу именно с этих позиций оценивать все мои поступки и деяния.
Вот почему я, как и большинство у нас в стране, в свое время приветствовал также и «Обращение к советскому народу», подписанное Государственным комитетом по чрезвычайному положению в СССР 19 августа 1991 года.
Этот документ духом и буквой перекликается со «Словом к народу». Считал и считаю сейчас, что в нем честно и убедительно дается оценка и характеристика обстановки того времени в нашей стране. А также определены пути выхода из сложившейся ситуации — кто, когда и как конкретно будет это делать.
«Обращение к советскому народу» (как и другие документы ГКЧП) было Судом оглашено, поэтому я его зачитывать не стану. Но одну цитату приведу. Это очень важно: «Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР полностью отдает себе отчет в глубине поразившего нашу страну кризиса, он принимает на себя ответственность за судьбу Родины и преисполнен решимости принять самые серьезные меры по скорейшему выводу государства и общества из кризиса».
И далее перечисляется, что он намерен сделать. Спрашивается — правильно ли этот документ отражает обстановку? Намеченные меры были реально выполнимы, или же все изложенное сделано в популистском духе? А главное — есть ли в этом что-то преступное? Нет! Все сказано во имя интересов народа и ничего преступного! Естественно, что подавляющее большинство населения страны восприняло этот документ не просто положительно, но и с радостью и надеждой: наконец-то руководители начнут заниматься своим делом — наведением в стране порядка.
Я не член ГКЧП, но если бы довелось мне этот документ подписывать, я бы это сделал без колебаний. Мало того, я бы добился, чтобы он был выполнен.
Конечно, издание Государственным комитетом по чрезвычайному положению «Обращения к советскому народу» еще не означало, что народу сразу уже все стало ясно и что ГКЧП полностью довел до сознания масс свои идеи и цели. Многие еще были в неведении, что происходит, и самое главное — во имя чего. Этим максимально воспользовались враждебные комитету силы.