Дело маленьких дьяволов
Шрифт:
Остроумно. Никакого тебе земельного налога, и каждый день полно клиентов – здесь постоянно курсируют караваны судов, а кому захочется терпеть до столицы, если промочить глотку можно прямо сейчас? Злачное местечко… Эту мысль стоило додумать до конца, но в тот момент меня куда больше беспокоили другие вещи. Да и был ли выбор?
Доктор и впрямь нашёлся. Местное светило медицины с трудом держалось на ногах; а уж разило от него, как от пивной бочки – но это было лучшее, что могла нам предложить таверна.
– Не знаю, что и сказать, сынок, – рассеянно ответил он на мой вопрос. –
– Да, стрелой. Хотел поохотиться на мелководье, стал заряжать – и вот… – просвещать доктора относительно истинной причины увечья я, конечно, не стал.
– Потерять глаз – дело скверное, – тут он рыгнул, деликатно прикрыв рот перепончатой ладошкой.
– Может, и сепсис… У меня есть кой-какие антибиотики, вколю ему… И ещё морфий. Но сам понимаешь, сынок: лекарства нынче недёшевы.
– Да, конечно. Олури, заплати ему…
Где семейство Ориджаба хранит свои (и мои) сбережения, я, конечно, не знал. Олури вышла – и спустя минуту вернулась. Едва глянув на её лицо, я понял: что-то случилось.
– Вот. Этого хватит? – глаза девушки метали молнии, но говорила она подчеркнуто ровным тоном.
– Вполне. Ну что ж, надо промыть рану. Нужна горячая вода – и побольше чистых тряпок для перевязки…
– В чём проблема? – поинтересовался я, едва мы покинули кубрик.
– Этот придурок Роф… Взял у Татти деньги и отправился в бар, скотина!
Я чертыхнулся.
– Послушай, его нельзя оставлять одного. Дай мне несколько монет, пойду присмотрю за ним.
– Он тебя и слушать не станет!
– В крайнем случае, напою его и притащу обратно.
– Ладно… Постарайся только обойтись без драки, – она сердито фыркнула.
Народу в таверне было даже больше, чем я ожидал. Я сразу приметил парочку компаний, от которых стоило держаться подальше: самую шумную, сдвинувшую пару столов в центре помещения – и нескольких хорошо одетых мускулистых ребят, что-то тихо обсуждавших в самом дальнем и тёмном углу. Роффл взгромоздился на табурет у стойки; перед ним стояла оловянная кружка и кувшин тростникового эля. Да уж, будь Папа на ногах – вряд ли позволил бы кому-то из сыновей вот так расслабиться. С одной стороны, у парня имелись веские причины надраться… Как и у всех нас; но черт побери, для начала стоило бы удостовериться, что мы в безопасности!
– Мне то же, что и ему, – бросил я, непринужденно усаживаясь рядом. Юнец одарил меня тяжелым взглядом. Да, не так-то просто будет увести его на корабль!
– Откуда путь держите?
– Из столицы, приятель. Тянем смолу и доски, да считай, трюм наполовину пустой – не лучшие времена… – отчасти это было правдой: такой груз на борту имелся. – Шкип капитально посрался с заказчиком, и теперь мы везём всё это барахло обратно.
– Легче было сбагрить его в Амфитрите, не?
– Это тебе только кажется. И потом, если уж нашему старику что-то втемяшится в голову… – я махнул рукой. – Ладно, мне-то что. Лишь бы платил вовремя.
– Давно с ним ходишь?
– Да уж года два…
– Что-то я тебя раньше тут не видел.
– Обычно мы держим курс строго мимо твоего шалмана. Шкип не одобряет, – тут я подмигнул. –
– Вашего брата, людей, не часто среди речников встретишь. Богатенькая публика…
– Кому подфартило в жизни, а кому и не очень, знаешь ли! – я сделал добрый глоток эля и поморщился. Пойло отдавало затхлым; похоже, у здешних завсегдатаев непритязательный вкус. – Это везде так: хоть у фрогов, хоть у людей.
– Ага… Чего это твой приятель такой мрачный? – поинтересовался бармен.
– Да так, не обращай внимания – с девчонкой своей повздорил… – тут мне пришла в голову замечательная мысль. – Лучше плесни ему что-нибудь покрепче этой кислятины. Ром у тебя есть? Хотя нет, знаешь… Налей только мне. Молод он ещё для настоящей выпивки.
Вот так; всего несколько слов – и дело было сделано. Роффл сплюнул мне под ноги, но до реплики не снизошёл, лишь сумрачно потребовал рому – «И не на донышке, как этому бледнокожему ублюдку, а полный стакан»! Вкупе с тростниковым элем смесь получалась абсолютно убойная; мне оставалось только дождаться, когда его свалит с ног. Свою порцию я лишь немного пригубил – и, улучив момент, тихонько выплеснул под стойку. Развезло юнца почти сразу: рисунок пигментных пятен на коже потемнел от прилива крови, на лбу выступили бисеринки пота. Я с любопытством наблюдал за ним.
Кто-то из сидевших за дальним столиком окликнул бармена. Тот ненадолго отошёл, но почти сразу вернулся – и тут же плеснул нам ещё.
– За счёт заведения. Хочу, чтоб вы почаще ко мне заглядывали, – он ухмыльнулся. – Может, в следующий раз уговоришь своего шкипа промочить горло.
Роффл крепко сжал стакан, и, залпом его осушив, уставился на меня мутными глазами.
– Ну, Ловкач! Ч-чего ждешь? Кишка тонка?
Пожав плечами, я сделал глоток. Хм, недурно! Этот ром был куда лучше: похоже, настоян на каких-то пряностях.
– Хорошая штука! Чего сразу не налил?
– Это для особых клиентов. Пойло не из дешёвых. Не всем по карману.
Опьянение пришло внезапно – но не подкралось, как обычно, а обрушилось на голову сразу, мягкой, но тяжёлой кувалдой. Так не бывает даже от самого крепкого алкоголя, если только в него не добавили… Добавили… Знаю я парочку местных травок…
Звоночек тревоги с трудом пробился сквозь гулкое отупение. Я сполз с табурета, подхватил обмякшего Роффла и направился к выходу. Комната плясала и кружилась.
– Ну вы и набрались, ребята! – добродушно пробасил чей-то голос над ухом; одновременно я почувствовал железную хватку незнакомца. – Давайте-ка поможем вам – а то ещё сверзитесь со сходней.
Я теперь воспринимал окружающий мир словно сквозь длинную шерстяную трубу – поле зрения сузилось до нескольких градусов, звуки сделались приглушёнными, зато громко, почти оглушительно шумела в ушах кровь. Под ногами пружинили доски – кажется, нас действительно вели на наш пиасс… Или на какой-то другой? В тот момент мне было решительно всё равно. Хотелось только одного: чтобы эти крепкие пальцы прекратили меня удерживать. Чтобы можно было, наконец, лечь и погрузиться в мягкое сонное блаженство…