Дело небрежного купидона

Гарднер Эрл Стенли

– Допустим, тесты дадут положительный результат, – предположил репортер.

– В таком случае у вас будет еще более увлекательный материал, – ответил Мейсон.

– Нет, ошибаетесь, – сказал репортер. – Я же говорил, что судьи косо смотрят на публикации о признаниях с помощью детектора лжи. Впрочем, вы могли бы поступить в данном случае весьма умно…

– Что вы имеете в виду? – спросил Мейсон.

– Если тесты докажут невиновность Сельмы Ансон, вы, разумеется, окажетесь победителем. Если же они покажут ее виновность, а мы опубликуем статью, то у вас будут все основания требовать изменить округ, в котором должно слушаться дело, ссылаясь на предвзятость прессы, необъективность присяжных и так далее…

– Я уверен в невиновности

своей клиентки, – ответил адвокат. – Она откровенно ответит на все вопросы исследователя, а потом, если кто-то усомнится в объективности и достоверности результатов, я предложу этому человеку самому выступить в роли исследуемого, чтобы мистер Монро проверил, насколько искренна его вера в выдвигаемые им обвинения.

– Разумно, – согласился репортер и после паузы спросил: – Когда мы начнем?

– Прямо сейчас, – ответил Мейсон.

Репортер повернулся к фотографу:

– Пленки хватит?

– Вполне. У меня камера Строуба, пленка вмещает сто кадров.

– Она понадобится нам вся, – заметил репортер. – Перри Мейсон умеет ставить подобные спектакли.

Глава 13

В офисе Дункана Харриса Монро адвокат, представив всех друг другу, сказал:

– Сельма Ансон была замужем за Вильямом Харпером Ансоном, который умер в прошлом году, оставив ей страховой полис. Некоторые стали высказывать клеветнические предположения и необоснованные обвинения в ее адрес, а страховая компания «Двойное страхование от несчастных случаев» предприняла расследование. Был получен ордер на эксгумацию тела. Как я полагаю, имеются доказательства смерти мистера Ансона от мышьякового отравления. Во всяком случае, именно это намерены заявить полиция и страховая компания. Сам я не сторонник использования полиграфа как орудия доказательства виновности испытуемого, однако испытываю к нему глубокое уважение как к орудию установления невиновности подозреваемого. Повторяю, что считаю свою клиентку невиновной, и хочу, чтобы вы это проверили.

Пока Мейсон говорил, фотограф не жалел пленки.

– Почему вы обратились ко мне? – спросил Монро.

– Потому что вы член Американской ассоциации специалистов по полиграфу. Вы закончили аспирантуру и имеете ученую степень по психологии. У вас десятилетний опыт научных исследований в данной области, среди представителей своей профессии вы пользуетесь большим авторитетом. Согласны вы взяться за это дело или нет?

Монро на мгновение задумался.

– Широкой огласки не избежать, – произнес он.

– Вы правы, – кивнул Мейсон. – Материалы исследования будут опубликованы независимо от того, каков окажется результат.

– И вы желаете подобной публикации?

– Этот журналист будет находиться здесь от начала и до конца тестирования, – ответил адвокат, – а когда вы придете к определенным выводам и сообщите их, он все запишет.

– У меня должна быть полная свобода действий, – заявил Монро. – Никаких ограничений или подсказок.

– Она вам предоставляется в полной мере, – заверил Мейсон.

– Это все очень необычно, – заметил Монро.

– А кто вам сказал, что в данном случае все должно быть как обычно? – спросил Мейсон. – Жизнь этой женщины погублена злобными инсинуациями и публикациями клеветнических намеков. Мы примем меры, чтобы правда стала известна всем.

– Допустим, тестирование покажет, что она скрывает правду?

– Тогда вы так и заявите в газете, – ответил Мейсон. – Однако вы наверняка понимаете, что исследование полиграфом наиболее ценно именно для установления невиновности подозреваемого. В качестве примера можно вспомнить хотя бы нашумевшее в свое время дело Сэма Шеппарда. Ходили слухи, будто члены его семьи не вполне откровенны, что они оказались на месте преступления задолго до приезда полиции и ухитрились стереть отпечатки пальцев, хотя я не представляю себе, зачем им понадобилось это делать – Шеппард имел полное право оставить

отпечатки пальцев в собственном доме… Так или иначе, разговоры не прекращались, и вскоре родственники Сэма Шеппарда опасались встречать не только знакомых, но и совершенно посторонних людей. Тогда они договорились, что обоих братьев доктора Шеппарда и их жен допросит группа самых опытных, известных и уважаемых ученых страны, работающих с полиграфами. Шансы допрашиваемых обмануть хотя бы одного из четырех экспертов были ничтожно малы. Ну а возможность провести группу таких специалистов вообще исключалась. Исследования показали, что вся четверка действовала честно, что они на самом деле никогда не слышали, чтобы доктор Шеппард хотя бы намекнул на свою причастность к убийству. Эти результаты были опубликованы, и члены семьи восстановили свою репутацию. Как раз этого я и добиваюсь в данном деле. Прошу вас самым тщательным образом допросить Сельму Ансон и сообщить нам, к каким выводам вы пришли. Если она лжет, я также хочу, чтобы вы об этом заявили. Если говорит правду, я хочу, чтобы вы заявили об этом.

Монро повернулся к миссис Ансон.

– Вы подтверждаете свое согласие подвергнуться обследованию, миссис Ансон? – спросил он.

– Я… Все это явилось для меня полнейшей неожиданностью, но я… Да. Я даю свое согласие.

– Миссис Ансон, – сказал Монро, – я должен вас предупредить, что используемые мною аппараты исключительно чувствительны. Если вы чего-то недоговариваете или пытаетесь что-то утаить, я советую вам как профессионал немедленно покинуть кабинет и не подвергаться никаким проверкам.

– Вы пытаетесь запугать меня? – спросила она.

– Я просто предупреждаю вас.

– Я хочу сказать вам правду, – ответила она. – Приступайте к тестам.

– Вас, господа, прошу пока присесть, – сказал Монро. – Я хочу поговорить с миссис Ансон наедине, а потом, когда выясню достаточно подробностей о деле и установлю взаимопонимание с испытуемой, мы приступим непосредственно к тестам. Садитесь вон туда, устраивайтесь поудобнее, отдыхайте.

Вновь засверкали вспышки фотографа. Репортер подошел к телефону, соединился с редакцией и принялся что-то диктовать дежурному стенографисту. Мейсон, почувствовав на себе взгляд Деллы, незаметно подмигнул ей.

– Ты действительно начал контрнаступление, – сказала она.

– Откровенно говоря, одна вещь меня тревожит, – произнес Мейсон.

– Что именно? – спросила Делла.

– Если полиция узнает, чем мы занимаемся, – сказал Мейсон, – они арестуют Сельму Ансон прежде, чем газета успеет опубликовать результаты тестирования. К тому же добьются постановления суда, в котором газете будет запрещено публиковать данный материал.

– А они имеют на это право?

– Это вопрос, – задумчиво проговорил Мейсон. – Мы вступили в совершенно новую область. Кто может сказать, что подлежит широкой огласке, а что нет? Несомненно, если тесты покажут, что она лжет и действительно причастна к смерти своего мужа, то ей проще отказаться от моих услуг и нанять другого адвоката. Тот сразу же поднимет вопрос о невозместимом ущербе, нанесенном его клиентке опубликованием статьи, и на этом основании попытается добиться либо изменения места слушания дела, либо смягчения меры наказания, либо еще каких-то льгот для своей подзащитной. Как минимум он мог бы попытаться убедить судью в необходимости поместить в газете опровержение результатов теста.

– А если она невиновна?

– Какое право имеет суд запрещать гражданину доказывать свою невиновность любыми доступными средствами? Особенно когда столько сделано для его обвинения?

Делла Стрит задумалась.

Мейсон подошел к репортеру, который закончил телефонный разговор.

– Хотите выяснить еще какие-нибудь подробности? – спросил Мейсон.

– Бог мой, да выкладывайте все, – попросил репортер. – Это должен быть прекрасный материал… Знаете, чем больше я задумываюсь об этой истории, тем сенсационней она мне кажется.