Дело «Нерешительная хостесса». Дело сердитой плакальщицы. Иллюзорная удача
Шрифт:
— Нет, не знаю, — сказал Мейсон. — Постановки необходимо финансировать, это же бизнес.
— Я знаю, знаю, но… Вы холостяк, не так ли, мистер Мейсон?
— Да.
— В этом все дело, — сказал Уоррен, шагая по коридору по направлению к большой комнате, где ужин был уже в полном разгаре: мужские голоса стали немного громче, женский смех — чуть заливистей. — А теперь, если вы не возражаете, — продолжал Уоррен настойчиво, — до конца ужина я к вам больше не подойду.
— Где Баррингтон? — спросил Мейсон.
— Вон там, активно занят беседой с вашим секретарем, — пояснил Уоррен.
Мейсон увидел высокого, стройного мужчину примерно тридцати лет, который выглядел как модель для рекламы рубашек и воротничков: широкоплечий, с узкой талией, загорелый, выступающие скулы — полная уравновешенность и мужская сила.
— Я знал, что ему понравится Делла Стрит, — сказал Уоррен. — Посмотрите, как он увлечен ею.
Мейсон повернулся к Уоррену:
— Послушайте, Уоррен. Я не скажу, что мне это нравится. Я еще не пойму вашей игры, но совершенно очевидно, что вы пытаетесь использовать Деллу Стрит в качестве приманки для заключения сделки с Баррингтоном.
— Нет, нет, что вы, — торопливо сказал Уоррен. — Этот гамбит я использовал только для Джадсона Олни. Но я знаю, что Баррингтон влюбился в нее — и безнадежно. А теперь извините меня, мистер Мейсон.
Уоррен повернулся и отошел.
Мейсон посмотрел на Баррингтона, который совершенно очевидно пытался произвести благоприятное впечатление на Деллу Стрит.
Затем к Мейсону подошла женщина со стаканом в руке и захотела узнать, что за волшебное средство есть у него, позволяющее выигрывать все дела. Через секунду к ней присоединились еще два человека, и вскоре Мейсон оказался в центре внимания собравшихся.
Глава 4
Ровно в десять часов Мейсон вызволил Деллу Стрит из группы мужчин, которые не скрывали своего восхищения ею, попрощался с хозяйкой и хозяином дома и с интересом наблюдал за затянувшимся расставанием Джадсона Олни с Деллой, который целовал ее в правую щеку.
— Сейчас, когда я нашел вас, — заявил он, я не могу терять вас вновь. — Затем он добавил, подчеркивая каждое слово: — Я говорю это более чем серьезно, Делла!
Миссис Уоррен заметила:
— Заявив о своих правах, следует постараться это «что-то» получить в свое распоряжение, иначе опять можно все потерять.
Олни ответил:
— Посмотрите!
Повернув голову, Мейсон поймал полный злобы взгляд, который был адресован Делле Стрит. Он знал, что фамилия молодой женщины с горящим взором — Честер; кто-то называл ее Аделлой. Мысленно Мейсон решил расспросить о ней Деллу, когда они вернутся в офис.
Горас Уоррен тепло пожал руку Мейсону.
— Мы очень обязаны Джадсону Олни, — сказал он, — и мисс Стрит. Поверьте, это истинное удовольствие встретиться с вами, мистер Мейсон, и я надеюсь, что мы еще увидимся.
Мейсон поклонился, поблагодарил его и, взяв Деллу под руку, удалился. Дойдя до автомобильной стоянки, он помог Делле сесть в машину и завел мотор.
Делла весело рассмеялась:
— У вас вид человека, встающего с кресла зубного врача!
Мейсон выруливал на дорожку.
— Я устал от никчемных разговоров, устал от бесполезного стояния и хождения от группы к группе. Я презираю женщин, которые намеренно заводят себя, а затем пытаются демонстрировать совиную мудрость.
— Была только одна такая, — сказала Делла, — остальные мне показались милыми людьми.
— Одной достаточно, — сказал Мейсон. — Она преследовала меня со стаканом спиртного в левой руке, а правой цеплялась за лацкан моего пиджака, как будто боялась, что я сбегу от нее. Кто та блондинка, которая смотрела на тебя, как на какое-то насекомое?
— Это, — сказала Делла, — Аделла Честер. Она пришла с Джорджем Баррингтоном. Он познакомил нас. Почему-то она сразу же невзлюбила меня. И не только она. На ужине присутствовала еще одна женщина — Розали Харвей. Не знаю, заметили ли вы ее. Брюнетка с зелеными глазами, была одета в…
— Я обратил на нее внимание, — прервал Деллу Мейсон. — Не связана ли она каким-либо образом с бизнесом?
— Она работает секретарем у Джадсона Олни, — сказала Делла. — Уже пять лет. Я думаю, она почувствовала неладное. Кроме того, сгорала от любопытства, но не решилась прямо задать вопросы.
— Да, — сказал Мейсон. — Найти причину враждебности двух этих женщин нетрудно. Баррингтон вовсю ухаживал за тобой и не обращал внимания на женщину, которая пришла с ним. Вот причина такого поведения Аделлы Честер. После представления, которое Джадсон Олни разыграл, и после того, как он рассказал, что влюбился в тебя на пароходе, нетрудно понять настроение его преданного секретаря, которая в течение многих лет втайне обожает его, но взамен ничего не получает. Не заметила ли ты какой-либо враждебности со стороны других лиц? Как вписался в общую картину Джадсон Олни?
— Он вел себя как менеджер большинства предприятий Гораса Уоррена, его правая рука.
— Очень молод для такой ответственной должности, не так ли?
— Все зависит от того, как на это посмотреть. Он знающий и толковый человек, поверьте мне. И он много размышляет.
— О чем?
— Например, о том, почему вы появились на ужине.
— Да, — заметил Перри Мейсон, — мне кажется, не так легко изменить мнение, что наше появление на ужине было случайным, особенно с учетом моего редкого участия в подобных мероприятиях. По какому случаю давался этот ужин, Делла?
— Не знаю. Мне кажется, они часто организуют подобные развлекательные мероприятия. На этот раз собрались разные люди. Баррингтон был приглашен по деловым соображениям. Часть гостей работает в фирме Уоррена. Пара семей — соседи. Другие, как мне показалось, являются членами бридж-клуба, к которому принадлежит миссис Уоррен. Проведенное там время не доставило вам удовольствия, не так ли, шеф?
— Я честно заработал свои пятьсот долларов, — ответил Мейсон. — Не думай, что я старый брюзга, Делла, но профессионал редко получает удовольствие от подобного мероприятия. Пять разных человек подходили ко мне и начинали ни к чему не обязывающий разговор о праве, о моей карьере и, наконец, рассказывали о своих собственных юридических проблемах, по которым они хотели бы посоветоваться со мной. Врач редко может присутствовать на каком-то мероприятии без того, чтобы люди не подходили к нему, не рассказывали о своих болячках и не просили его совета.