Дело о бархатных коготках

Осеннее солнце заметно припекало через оконное стекло.

Перри Мейсон сидел за большим письменным столом с неподвижной сосредоточенностью шахматиста, склонившегося над доской в обдумывании чрезвычайно сложной комбинации. В нем было что-то от интеллектуала и что-то от боксера-тяжеловеса, который с неисчерпаемой терпеливостью маневрирует с противником, чтобы вынудить его занять неудобную позицию и молниеносно нокаутировать одним мощным ударом.

Кабинет был полон книг в кожаных переплетах, стоявших на полках. В углу стоял большой сейф. Кроме

Двери открылись, и в кабинет вошла секретарша Мейсона, Делла Стрит. Она аккуратно притворила за собой дверь.

– К тебе просится какая-то женщина, шеф, – сказала она. – Говорит, что ее зовут Ева Гриффин.

Перри Мейсон посмотрел на Деллу спокойным взглядом.

– А ты считаешь, что ее зовут не так?

Секретарша покачала головой:

– Шеф, в ней есть что-то подозрительное. Я просмотрела всех Гриффинов в телефонном справочнике. Ни одного нет по тому адресу, который она назвала. Я заглянула также в адресную книгу, и с тем же результатом. Там множество разных Гриффинов, но нет ни одной Евы Гриффин.

– Какой это адрес? – спросил Мейсон.

– Гроув-стрит, двадцать два – семьдесят один.

Перри записал данные на листке бумаги.

– Впусти ее, Делла, – сказал он.

– Хорошо, – ответила Делла Стрит. – Я хотела бы только тебя предостеречь, чтобы ты был поосторожней с ней, шеф. Есть в ней что-то неприятное и опасное.

У Деллы Стрит была стройная фигура и смелый взгляд. В свои двадцать семь лет она была из тех женщин, что следят за жизнью быстрыми глазами и никому не позволяют обмануть себя внешним видом. Она стояла в дверях, глядя на Перри Мейсона спокойно, но неуступчиво.

– Я предпочла бы, – настойчиво сказала она, – чтобы, прежде чем возьмешь дело, ты проверил, что она собой представляет.

– Хм, интуиция? – спросил Перри Мейсон.

– Назовем это интуицией, – ответила она с улыбкой.

Перри Мейсон кивнул. Выражение его лица не изменилось, только взгляд стал более внимательным.

– Ладно, введи ее, Делла, я сам с ней поговорю.

Делла Стрит закрыла за собой дверь, но через несколько секунд открыла ее снова, и в кабинет вошла посетительница. Она передвигалась с непередаваемой уверенностью в себе. Ей могло быть тридцать лет или около того. Она была хорошо одета и явно умела позаботиться о себе. Прежде чем посмотреть на мужчину за столом, она окинула быстрым взглядом кабинет.

– Пожалуйста, садитесь, – предложил Перри Мейсон.

Только теперь посетительница посмотрела на хозяина кабинета, и на ее лице мелькнуло что-то вроде раздражения. Она, очевидно, привыкла к тому, что мужчины встают, когда она входит в комнату, и вообще относятся к ней с галантностью, соответствующей ее полу и общественному положению. Какой-то момент казалось, что она хочет развернуться и уйти, но в конце концов она подошла и села в кресло по другую сторону стола. Она подняла взгляд на Мейсона.

– Слушаю вас, – сказал он.

– Вы мистер Мейсон? Адвокат Перри Мейсон?

– Вы совершенно правы, это я.

Голубые глаза, которыми она недоверчиво изучала его, вдруг расширились, как бы под влиянием сознательного усилия воли. Это придало ее лицу выражение детской невинности.

– У меня неприятность, – сказала она.

Перри Мейсон только кивнул – признания такого рода были для него обычными. Так как она молчала, он объяснил:

– Люди, как правило, приходят сюда, когда у них случаются неприятности.

– Нельзя сказать, чтобы вы облегчали мне разговор, – вдруг сказала женщина. – Большинство адвокатов, у которых я консультируюсь…

Она неожиданно замолчала. Перри Мейсон подарил ей вежливую улыбку. Он медленно поднялся с кресла, положил руки на край стола и оперся на них всем весом, чуть подавшись в ее сторону.

– Да, я знаю, – сказал он. – Большинство адвокатов, с которыми вы советовались, имели роскошные офисы и дюжины помощников, которые бегали туда и сюда. Вы платили им кучу денег и имели от этого мало пользы. Они низко кланялись и шаркали ногами, когда вы входили в их кабинет, и требовали солидных авансов. Но, когда у вас случились серьезные неприятности, у вас не нашлось смелости обратиться к ним.

Ее широко раскрытые глаза немного сузились. Адвокат и посетительница изучали друг друга взглядами несколько секунд, после чего женщина опустила глаза.

Перри Мейсон продолжал медленно и отчетливо, но не повышая голоса:

– Я другой. У меня есть клиенты, потому что я за них борюсь, потому что я борюсь за их интересы. Никто никогда не обратился ко мне с просьбой об основании общества, и я еще никогда не заверял завещания. Я не знаю, составил ли я за свою жизнь хоть дюжину договоров и смог бы или нет подать протест по ипотеке. Люди приходят ко мне не потому, что им нравится мой нос, и не потому, что знают меня по клубу. Они приходят потому, что им нужны такие услуги, которые могу им оказать только я.

Она подняла на него взгляд.

– Собственно, какого рода услуги вы можете оказать, мистер Мейсон? – спросила она.

Он бросил в ответ три слова:

– Я могу бороться.

Она энергично кивнула:

– Именно это мне и нужно.

Перри Мейсон снова сел во вращающееся кресло и закурил. Атмосфера немного разрядилась, словно столкновение двух индивидуальностей вызвало грозу, освежившую воздух.

– Хм, – сказал адвокат. – Мы уже достаточно времени потратили на вступление. Может быть, вы наконец приступите к делу и скажете, что от меня хотите? Вначале скажите, кто вы и по чьей рекомендации пришли ко мне. Может быть, с этого вам будет легче начать.

– Я замужем, – принялась рассказывать она цель визита. Она говорила быстро, будто пересказывала хорошо заученный урок. – Меня зовут Ева Гриффин, и я живу в доме номер двадцать два – семьдесят один на Гроув-стрит. У меня неприятность, с которой я не могу обратиться ни к одному из своих прежних адвокатов. О вас мне сказала приятельница, которая просила, чтобы ее имя осталось в тайне. Она говорила, что вы являетесь чем-то больше, чем просто адвокатом. Что вы можете повсюду и везде справиться с любым делом. – Посетительница замолчала на минуту и после этого спросила: – Это правда?