Дело о бархатных коготках
Шрифт:
Мейсон кивнул.
– Входите, господа, – пригласил адвокат.
Ева Белтер издала тихий вскрик.
– Ты должен меня защищать, Перри. Я сказала все. Ты не можешь оставить меня.
Мейсон посмотрел на нее и внезапным движением повернулся к Драмму.
– Тебе повезло, Сидней, – заявил он. – Ты можешь произвести сенсационный арест. Это миссис Ева Белтер, которая только что сама призналась в том, что убила своего мужа.
Ева Белтер вскрикнула и подняла на него глаза. Она, пошатываясь, поднялась с постели. Драмм посмотрел
– Факт, – подтвердил Дрейк.
Мейсон показал рукой на Деллу:
– У нас все записано, черным по белому. Есть свидетели, и признание записано слово в слово.
– Это, наверное, тебе повезло, Перри, – ответил Драмм. – Ты должен был быть арестован по обвинению в убийстве.
– Я не вижу в этом никакого везения. – В голосе Мейсона была ярость. – Я готов был дать ей шанс до тех пор, пока она поступала со мной честно. Но когда я прочитал в газете, что она пытается свалить вину на меня, то решил проучить ее.
– Это правда, что ты знаешь, где находится Гаррисон Бурк? – спросил Дрейк.
– Откуда? – ответил Мейсон. – Я не двигался с места и не выходил из этой комнаты со вчерашнего дня. Сидел и думал. Я связался только с миссис Вейт. Я сказал ей, что Ева Белтер должна быть здесь утром и просит подтвердить одно заявление, которое она хочет сделать в прессе. Затем я послал за миссис Вейт такси, вот и все.
– Это значит, что она вовсе не подтвердила бы твоей истории?
– Не знаю. Не думаю. Я вообще с ней не разговаривал. Она не хочет со мной разговаривать. Но я уверен, что она что-то скрывает. Эта женщина что-то знает. Я хотел только, чтобы ты приоткрыл дверь и чтобы Ева Белтер увидела ее. Мне нужно было маленькое психическое давление.
Ева Белтер с белым лицом всматривалась в Мейсона.
– Бог вас накажет, – прошипела она. – Как вам не стыдно бить женщину ножом в спину?
Последний штрих внес в дело Сидней Драмм:
– Господи, ведь это Ева Белтер выдала нам, где ты находишься, Перри. Она сказала, что должна быть у тебя утром, но велела нам подождать, пока появится кто-нибудь другой, и делать вид, что мы за кем-то следили. Что мы вроде бы пришли за Деллой Стрит или за кем-то другим, а не за ней.
Мейсон ничего не ответил, только на его лице отразилась большая усталость.
Глава 16
Перри Мейсон сидел в своем кабинете. Он выглядел очень измученным. Напротив сидела Делла Стрит, избегая его взгляда.
– Мне казалось, что ты ее не любишь, – заметил Мейсон.
Она не посмотрела в его сторону.
– Я ее ненавижу, но мне как-то не по себе из-за того, что именно ты вынужден был разоблачить ее. Она верила, что мы вытащим ее из этой истории, а ты выдал ее в руки полиции.
– Я просто-напросто не позволил сделать из себя козла отпущения.
Она пожала плечами:
– Я знаю тебя уже пять лет, шеф. Все это время клиенты были для тебя на первом месте. Ты не выбирал себе дел и не выбирал клиентов. Ты принимал их такими, какие они есть. Некоторые были осуждены, но большинство оправдано. Однако еще ни разу не было так, чтобы ты от кого-нибудь отвернулся, пока дело не завершено.
– Что это вдруг тебя потянуло на проповеди?
– Сама не знаю.
– Ну, тогда говори.
Она тряхнула головой:
– Я все сказала.
Он встал, обошел стол и положил ей руку на плечо:
– Делла, я хочу попросить об одном одолжении.
– О чем же, шеф?
– О крошке доверия, – ответил он.
Она подняла взгляд и посмотрела ему прямо в глаза:
– Ты хочешь сказать?..
Он кивнул:
– Она еще не осуждена и не будет осуждена, пока присяжные не признают ее виновной.
– Но она не захочет вообще с тобой разговаривать. Она найдет себе другого адвоката после того, как ты заставил ее признаться. Ты не убежишь от того, что она показала. Она повторила все в полиции и подписала.
– Я не должен ни от чего убегать. Это суд должен доказать ее вину. Если присяжные будут иметь хоть какие-то обоснованные сомнения, то они должны оправдать ее. Я еще ее из этого вытащу.
– А ты не мог послать Дрейка в полицию, чтобы он подсказал им соответствующие вопросы? Ты должен был сам выжать из нее признание?
– Должен был, потому что иначе она от всего бы отказалась. Она подкована на все четыре ноги. Ей нужна была моя помощь, и одновременно она все время была готова бросить меня на растерзание, если бы ее стали окружать.
– Из-за этого ты бросил на растерзание ее?
– Если хочешь так определить, то да, бросил, – признался Мейсон, снимая руку с ее плеча.
Она встала и подошла к двери.
– Вас ждут Карл Гриффин с адвокатом Этвудом, – напомнила она.
– Пригласи их, – ответил Мейсон равнодушно.
Она открыла дверь в приемную и пригласила ожидающих мужчин.
С лица Карла Гриффина не исчезли следы гулянки. Однако, если не считать этого, он был уравновешенным, предупредительно-вежливым и светским с ног до головы. Он поклоном извинился перед Деллой за то, что входит в кабинет первым, а Мейсону послал вежливую, хотя и ни к чему не обязывающую улыбку:
– Добрый вечер, мистер Мейсон.
Артур Этвуд был мужчиной около пятидесяти лет, с бледным лицом человека, не ведающего солнца. У него были блестящие бегающие глаза и огромная залысина, только на макушке осталась прядь волос, которая спадала по обе стороны на самые уши, так что задняя часть головы была в пушистом ореоле. С губ у него не сходила профессиональная улыбка, от которой на лице образовались вечные морщины – две глубоких борозды, расходящиеся, как ножки циркуля, от ноздрей до кончиков губ, и куриные лапки, окружающие лучистые глаза. На первый взгляд трудно было о нем что-нибудь сказать, но Мейсон видел, что перед ним опасный противник.