Дело о черном вороне
Шрифт:
Лешка с сомнением покачала головой.
— Так сыграть трудно. Когда тебя похищали, я, как ни хотела, не могла делать веселый вид.
— А он, значит, может, потому что боится навредить Никите.
— Глупости несешь, — прервала его сестра. — Сам подумай, зачем бы нашему слесарю называть ему свое имя, если он и есть похититель. Чтобы его арестовали, да?
— И правда, — оторопел Ромка. — Но если он не преступник, то зачем ему связываться с отцом Никиты? Зачем-то он сюда или звонил, или…
Не
— Извините, пожалуйста, я совершенно случайно занял ваше место.
— Решил вообразить себя главным буржуином? — все так же улыбался Новгородцев, ничуть не рассердившись на мальчишку.
Лешка в упор смотрела на банкира. Нет, так притворяться невозможно. Тем более что настроение у людей бывает разным, и вовсе не обязательно разыгрывать из себя весельчака, если тебе грустно, проще взять ровный тон.
А ее брат снова вскочил и, как ни в чем не бывало, затараторил:
— Николай Никитович, я нечаянно заглянул в ваш календарь и нашел в нем фамилию одного человека. Если не секрет, кто такой Игнатьев Николай Иванович? Дело в том, что у нас с Лешкой есть один знакомый с такой же фамилией, и зовут его точно так же.
— Слесарь, вольер для моего зверя строил, — уточнила Лешка и даже привстала, внимательно следя за лицом банкира.
— Вам Никита, кстати, не рассказывал, какой у нее зверь завелся? — подхватил Ромка. — Один из самых редких на земле, из Красной книги, настоящий мадагаскарский ай-ай.
А Новгородцев снова улыбнулся и покачал головой.
— О звере вашем слышал, жаль, забыл вчера на него посмотреть, а вот у Игнатьева вряд ли есть время для постройки вольеров. Это крупный бизнесмен, у него и без того дел хватает. А приходил он к нам за кредитом для закупок оборудования.
— За кредитом? — Ромка сосредоточенно сдвинул брови. — А как у вас можно получить кредит? Мне, к примеру, вы можете подкинуть деньжат? Я бы не отказался.
— Тебе еще рано получать кредиты, — усмехнулся банкир.
— Понимаю. А если бы я был взрослым?
— В таком случае, имея зарегистрированное по всем правилам предприятие, ты должен принести мне кучу бумаг, свидетельствующих о его благонадежности, в том числе свой бизнес-план, и, самое главное, внести залог.
— Залог? Что значит залог? — встрепенулся Ромка. — Этот ваш Игнатьев, к примеру, какой вам предоставил залог?
— Игнатьев обошелся без всякого залога. Он принес мне поручительство. Кстати, от Соболева, отца Гарика, — сказал Николай Никитович и сам удивился: — Вот уж, действительно, игра случая.
— От Соболева… — не удержавшись, повторил Ромка и, совсем уже волнуясь, спросил: — А тогда скажите, что такое поручительство?
— Иными словами, это обязательство. В том
— Соболев?
— Вот именно. А поскольку в его кредитоспособности я не сомневаюсь, то мне, в принципе, все равно, как станет расходовать деньги тот, кому он доверяет.
— И когда же Игнатьев его получит?
Николай Никитович взглянул на другую календарную страничку.
— Возможно, уже сегодня.
— Он сам за ним придет? — напрягся Ромка, бросив на сестру быстрый взгляд.
— Нет, конечно, — благодушно ответил Новгородцев. — Кредиты бывают целевыми и наличными деньгами не выдаются. Мы переведем деньги в другой банк, туда, где у Игнатьева открыт счет.
Лешка, не сводя глаз с лица банкира, окончательно убедилась в том, что Новгородцев понятия не имеет об исчезновении своего сына, иначе бы он не стал безмятежно болтать с ее братом, объяснять, как открыть свое дело и получить в банке деньги, прекрасно понимая, что эти знания понадобятся Ромке еще не скоро.
— Вот будет восемнадцать лет — и вперед. Я тебе в первую очередь кредит выдам, так сказать, по знакомству, — банкир приподнялся и одобрительно похлопал по плечу своего юного приятеля.
— Кредит мне, несомненно, пригодится, когда я буду организовывать свое детективное агентство, — с большим достоинством кивнул Ромка. — А сейчас нам пора идти, до свидания.
И, не дожидаясь, пока Николай Никитович снова примется расспрашивать их о своем сыне, поманил за собой Лешку.
— Не забудьте передать Никите, что я жду его звонка, — крикнул им вслед Новгородцев.
— Непременно, — уже на пороге пообещал Ромка и на всякий случай добавил: — Только мы раньше вечера туда не попадем.
Новгородцев посмотрел на часы.
— Может быть, к тому времени Никита уже и сам обо мне вспомнит. Он же должен со мной попрощаться: я улетаю рано утром.
— Я тоже так думаю.
Ромка вышел было из кабинета, а потом резко повернул назад.
— А Никите, наверное, тоже нравится сидеть в вашем кресле и воображать себя банкиром, да? Ведь он, наверное, когда-нибудь унаследует ваше дело?
Николай Никитович покачал головой.
— Нет, он не хочет идти по моим стопам, да я и не настаиваю. Пусть сам выбирает свою судьбу.
— И что же, он здесь после возвращения из Англии даже ни разу не был?
— Ну почему же. Дня два назад заезжал ко мне с нашими гостями.
— И вы, как всегда, были страшно заняты. Наверное, как раз с Игнатьевым вопрос о кредите решали? — Ромка замер в ожидании ответа. Даже моргать перестал.
Новгородцев пытливо оглядел мальчишку.
— Ну ты и провидец! Именно так все и было. Или тебе Никита об этом рассказал?