Дело о черном вороне
Шрифт:
Ромка и сам начал понимать, что этого жалкого пьянчужку и на порог банка бы не пустили. Он смерил мужика здравым взглядом и пришел к неутешительному выводу:
— Пожалуй, он и в самом деле обыкновенный алкаш. Притворяться ему ни к чему — он же не знал, что мы его здесь найдем. Значит, шел он сюда не улики прятать, а вино воровать. Напился да и свалился, не сходя с места. Хитрый преступник никогда бы так не поступил. Жаль, что нельзя позвонить Николаю Никитовичу и спросить про особые приметы его Игнатьева. Он тогда попросит позвать
— Но если не он, то кто похитил Никиту? Время-то идет, а мы все еще ничего не узнали. — Гарик тоже понял, что слесарь вряд ли причастен к исчезновению его друга, и снова сник.
Ромка привалился к одному из стеллажей, и голос его задрожал.
— Но если мы вмешаем в это дело милицию, то только навредим Никите.
— Давайте соблюдать спокойствие, — сказал доселе молчавший Артем. — Прежде всего избавимся от сомнений на его счет, — кивнул он на мокрого, извергающего громовой кашель мужика, — для чего проверим его алиби. Роман, запись об Игнатьеве ты, говоришь, на календаре увидел? И какое на том листке стояло число?
— Кажется, тринадцатое, — ответил Ромка.
— Это было два дня назад. Вот и надо узнать, чем он в тот день занимался.
— Что вы делали позавчера? — наклонившись к мужику, спросила Лешка.
— Дык я… Не помню, что-то ремонтировал. Здесь я был, куда мне идти?
— А что вы вообще в поселке делали?
— К другу одному приехал, а он сам куда-то на заработки подался. Жена его в администрации работает. К ней пошел, чтобы она мне какую-нибудь работенку подыскала, а тут вы…
— А вчера вечером куда ходили?
Николай Иванович оглянулся по сторонам и замолчал.
— Ну! — грозно прикрикнул Ромка, громыхнув ведром.
— Здесь был, — тихо сказал мужик и указал на верхнюю полку с заметно поредевшим строем бутылок. — И спал тоже здесь, потому и простудился. А сегодня пришел здоровье поправить. Я больше не буду. — Как провинившийся двоечник, он поднял руку вверх, прося пощады, и снова гулко закашлялся.
— У няни Томы можно уточнить, где он был, хотя лично я ему и так верю, — сказал Гарик и все же метнулся наверх. Лешка не удержалась и побежала за ним.
Домоправительница, увидев невесть откуда взявшихся детей, указала на часы.
— Гарик, мы же договаривались, что будем хоть примерно придерживаться расписания. Ты посмотри, сколько сейчас времени! Твои друзья давно вернулись. Мойте руки и приходите обедать.
— Мы… Мы не будем сейчас есть. Попозже, ладно? Мы с Артемом кофе пили, а ребята в Москве перекусили.
— Мы, честное слово, не хотим, — затрясла головой Лешка.
— Сейчас у нас неотложное дело. Ты уж прости нас, пожалуйста. — Гарик погладил бывшую няню по плечу.
— У вас всегда неотложные дела, — заворчала Тамара Петровна. — Главное, что я всех вас потеряла. Где вы были?
— Мы-то… Здесь и были, в оранжерее. А ты ответь мне на один вопрос. Николай Иванович два дня назад, тринадцатого, куда
— Позапозавчера-то? Здесь был, в винном погребе проводку проверял.
— Ты это хорошо помнишь?
— Ну конечно, он потом еще и смеситель мне на кухне сменил. У человека руки золотые. Хотела просить твоих родителей его насовсем у нас оставить, да только со вчерашнего вечера стала его кое в чем подозревать.
— В чем?! — не сдержавшись, вскричал Гарик, а Лешка, затаив дыхание, вся обратилась в слух.
— Кажется мне, пьяница он, запойный причем, — словно открывая страшную тайну, прошептала экономка. — А жаль, все умеет, да и сам не глупый. Ему бы мастером быть или бригаду возглавлять. А он вчера вечером работу закончил и исчез. А утром появился — пьяный. Как я сразу его не раскусила, не пойму. Ведь весь вид его на это указывал. Наверное, и ограбили его по той же причине, и с работы уволили. И пятно это жуткое из-за того же. Наверняка с горящей сигаретой в постели заснул, вот пожар и случился. И жена от него потому и ушла, от хороших мужей жены не уходят. А сейчас опять пропал. Надо погреб проверить, — всплеснув руками, спохватилась она, — а то ж он редкое вино выпьет, а мне потом расплачиваться.
Гарик, испугавшись, что Тамара Петровна отправится в винный погреб, обнаружит пропавшего работничка и начнет выяснять, отчего да почему там случился потоп, ухватил ее за руку.
— Хочешь, мы сами проверим? А ты пока посиди, отдохни, устала ведь. Ты же знаешь, что мой папа тебя любит и ни в чем не будет обвинять, зря только волнуешься. Так, значит, Николай Иванович вообще никуда не ездил? — на всякий случай еще раз уточнил он.
— Да нет же, я на него все дни нарадоваться не могла. А он… Эх, вот и верь после людям.
Тамара Петровна все еще продолжала возмущаться, но Гарик с Лешкой ее не дослушали, а умчались назад в погреб.
— Не ездил он ни в какой банк, — опередив своего спутника, объявила Лешка. — Я же сказала, что никто ему не даст никакого кредита.
— Никто не даст, — просипел Николаша. Полностью протрезвев, сидя посреди лужи в мокрой одежде, несчастный пьянчужка всем телом дрожал от холода.
Лешке стало жалко бедолагу.
— Надо его на солнышко вывести. Помогите, пожалуйста.
Артем с Гариком взяли слесаря под мышки и приподняли. Вода хлынула с него ручьями, Николаша, как собака, отряхнулся и, еле двигая ногами в отяжелевших башмаках, медленно побрел к выходу.
— На жаре вы быстро высохнете, — с сочувствием сказала Лешка.
Глава XIII
УЗНИК ВАННОЙ КОМНАТЫ
Жмурясь от яркого солнца, Николай Иванович уселся на ажурную зеленую скамью возле благоухающей клумбы с журчащим фонтанчиком. Подумав, снял с себя рубашку, обнажив загорелый торс, худые жилистые руки и плечи, покрытые синей чернильной татуировкой. По правому предплечью шла жирная надпись «Коля».