Дело о черном вороне
Шрифт:
— А еще я вам сигнал послал, смайлик.
— Мы его разгадали, только ты забыл, что Макс — или не Макс? — Ромка сдвинул брови. — В общем, многие люди тоже секут в компьютерном сленге, и он тоже понял, что ты хотел сказать и зачеркнул твой смайлик, но мы его все равно разглядели. Лешка первая, — справедливости ради подчеркнул он.
Никита хитро улыбнулся.
— Я сам его зачеркнул, чтобы он не обратил внимания на пятно. Иначе бы он мог вырезать этот клочок бумаги или еще как-нибудь его выцарапать. А вы, я был уверен, и так его разглядите.
— Молодец,
— Там, — Никита ткнул пальцем в сторону ванной комнаты. — В какое время — не знаю, но думаю, что это было ночью. Наверное, после того, как я заснул, он меня сюда и перетащил.
— Значит, вчера, когда мы звали тебя гулять, черный человек был в твоей комнате и заставил тебя подойти к окну и сказать, что ты очень хочешь спать? — уточнила Лешка.
— Ну да. Я вбежал за ним в дом через черный ход, а во дворе была такая темень, что нас с ним никто не видел. А на лестнице он меня схватил, втянул в мою же комнату и заставил что-то выпить.
— Наверное, он сам везде свет и отключил, чтобы было темно и никто другой его не видел. А потом, когда мы вернулись, я через дверь спросила, спишь ты или нет, кто ответил «угу»?
Мальчик нахмурился.
— Не я.
— Значит, он. А я еще подумала, почему у тебя такой хриплый голос, но в тот момент не придала этому значения.
— Водички все-таки дайте, — жалобно произнес Никита и, напившись, сказал: — А теперь я хочу есть.
— Ты что, ничего не ел?
— Не-а. Пил только, но не напился. Вот, — Никита указал на большую полупустую бутылку «Спрайта», которую вынес из ванной Гарик. — А потом опять спал.
Артем взял бутылку в руки.
— Здесь, скорее всего, было снотворное. Он в ванной комнате воду специально перекрыл, чтобы Никита смог только эту отраву пить.
— Надо будет проверить, что в бутылке, хотя и так ясно, — кивнул Ромка. Глаза у него разгорелись, лицо оживилось. Теперь юный детектив чувствовал себя в своей стихии. Поскольку за Никиту больше не надо было волноваться, то пришла пора обстоятельно, без суеты заняться любимым сыщицким делом.
Глава XIV
ОТБРОШЕННАЯ ВЕРСИЯ
Лешка встала с дивана и подошла к выходящему на реку окну. Когда же они пойдут на пляж? Уж очень захотелось немедленно окунуться в прохладную воду и смыть с себя остатки липкого жуткого страха. Но еще предстояло разбираться с Максом.
Вздохнув, она отвела глаза от пляжа и причала с лодками и вдруг увидела на чистом подоконнике окурок от сигареты с желтым фильтром. Откуда он здесь взялся?
— Макс курит?
— Не знаю, ни разу не видел, — ответил Гарик.
Лешка взяла со стола лист бумаги, вернулась к подоконнику, смахнула на него окурок и вручила брату:
— Если Макс не курит, то кто здесь курил?
Ромка разглядел улику и свернул бумажку в кулечек.
— Денис иногда покуривает, хоть Тамара Петровна на него за это и ругается, — сообщил Гарик и указал на слесаря: — Он тоже, я сам видел.
Николай Иванович, о присутствии которого все давным-давно забыли, такой он был невзрачный и незаметный, надсадно закашлялся.
— Никита, посмотри, черный человек на него, случайно, не похож? — прошептал Ромка.
Никита помотал головой и так же тихо ответил:
— Нет, тот больше был. Но пятно это… Я человека с таким пятном и с таким именем у папы на работе встречал. Но он тоже выше был. Потому я и удивился, когда этого вчера увидел.
— Ты о нем хотел со мной поговорить? — спросила Лешка.
— Угу. Мне это показалось очень странным.
— А того Игнатьева ты что, не запомнил? — спросил Ромка.
— Абсолютно. Я его мельком видел. Он так быстро прошел мимо меня, что я одно пятно и заметил. Волосы почти такие же были, а рост другой, и одежда, и все остальное. Только одежду я тоже не запомнил. Я же не знал, что это понадобится, у папы в банке много всяких людей ходит, и я к ним не приглядываюсь.
— Мы и сами обо всем уже знаем.
И брат с сестрой, дополняя друг друга, рассказали Никите о своей поездке в «Рэст-банк» и случайно увиденной записи в календаре на столе его отца. Спохватившись, Лешка попросила у Гарика сотовый телефон и подала его Никите.
— Николай Никитович давно ждет от тебя звонка. Звони и говори, что у тебя все в порядке.
— Заодно спроси, получил ли Игнатьев кредит. Теперь уже можно ему сказать, что это мошенник, который воспользовался чужим паспортом и чужой печатью. Может быть, еще не поздно изловить его в том банке, где у него счет, — сказал Ромка. — Да, и спроси еще, говорил ли твой отец этому своему Игнатьеву, что ты собираешься в гости к Соболевым.
— Папа, с моим телефоном что-то произошло, — объявил Никита. — Я не знал, что ты волнуешься, мне только сейчас об этом сказали, вот я и звоню. У меня все нормально. Загораю и купаюсь, да. Кстати, хочу сообщить тебе одну неприятную новость. Сначала скажи, ты говорил Игнатьеву, тому, который приходил к тебе за кредитом, что я еду к Соболевым? Ясно. Только знай, что он не Игнатьев. Это мошенник, который воспользовался чужими паспортом и печатью. Отец Гарика свою печать в сейф забыл спрятать, а он ее взял. Да, это кто-то из хороших знакомых, посторонние здесь не ходят. Почему они сразу не сказали? — переспросил Никита и обратился к Ромке: — Почему вы папе ни о чем не сказали, когда были в банке?
— Скажи, что сначала хотели убедиться, не терял ли наш слесарь свой паспорт, — подсказал юный сыщик.
Никита повторил Ромкины слова и отложил телефон.
— Папа сейчас узнает, ушел кредит или нет.
Через некоторое время Никита снова перезвонил отцу, и Николай Никитович сообщил, что деньги уже переведены в другой банк, и Игнатьев, вернее, мошенник, переправил его сразу же еще на один счет.
— Можно поискать и эту фирму, но она, несомненно, окажется однодневкой, созданной специально для отмывания денег, — сказал он. Ромка выхватил у Никиты трубку.