Дело о черном вороне
Шрифт:
— Вольер сделать не так-то просто, — сказал Владислав Николаевич. — Надо будет поискать умельца, лично я вряд ли возьмусь за такое сооружение.
— Мы сами найдем его в поселке. — Артем протянул руку к плечу Людмилы Сергеевны. — Мам, я по вам очень соскучился, честное слово. А еще я так мечтал о Медовке! Знаешь, как часто мне снились и наша дача, и камин, и речка с камышами.
— Ну хоть пару дней ты можешь пожить дома? — взмолилась мама.
— Пару, конечно, могу. Но не больше, — сжалившись над предками, ответил Артем и шепнул Лешке: — А
— Он уехал в Загорск. К ним друзья из Липецка приехали, у которых они в начале месяца были, и теперь, пока он их назад не проводит, так и будет с ними целую неделю всюду ездить.
— А Славка?
— Снова на Волге, как и в прошлом году.
— Значит, сначала мы сами, втроем, как в прошлом году, поживем в Медовке, а потом они к нам присоединятся, и станет еще веселее.
И лица трех друзей засветились счастливыми улыбками.
Глава II
СОБЛАЗН
Из аэропорта брат с сестрой заехали к Артему домой. Они помогли ему распаковать вещи, и в большой дорожной сумке Лешка обнаружила пушистую и ушастую коричневую обезьяну, чем-то похожую на ее ай-ая.
— Это тебе, — слегка покраснев, сказал Артем и нажал на мартышкин живот, откуда понеслась веселая мелодия.
— На засолку, — прокомментировал Ромка, когда сестра прижала к себе трогательный подарок.
— Теперь у меня целых три обезьяны, — объяснила Лешка. — Но эта — лучше всех.
— Четыре, — возразил брат. — Ты забыла посчитать своего бестолкового полупримата.
— Он не бестолковый, — всерьез обиделась за руконожку Лешка. — Мой Аечка, к вашему сведению, поумнее некоторых. Мы с ним разговариваем, и, мне кажется, он все понимает, совсем как мой Дик, только говорить не умеет.
— Ага, и скрипит еще, как ржавая телега, и орет, когда не надо, мерзким голосом. Ты, Темка, скоро увидишь, какой он у нее умный. Особо оценишь, когда это чудо природы тебя хватанет своим жутким когтем.
Артем деланно сморщился, изображая страх перед неведомым Лешкиным зверем, а Ромка не преминул напомнить о том, как совсем недавно его похищали из-за этой жуткой полумартышки.
— И знаешь, Темка, что самое ужасное? — с обидой воскликнул он. — То, что меня — меня, понимаешь, а не кого-нибудь там! — приравняли к какому-то уроду, помеси белки с летучей мышью.
— Так ведь ребят на Земле в миллионы раз больше, чем таких зверей, понимать надо, — поддел Артем друга.
— И то верно, — легко согласился Ромка. — Откуда тому хмырю-похитителю было знать, что я не такой, как все?
— И в самом деле. Не переживай, мы-то знаем, что ты у нас особенный, — сказал Артем и подмигнул Лешке.
— Как ай-ай, — подтвердила сестра.
— Вот именно, — невозмутимо кивнул Ромка. А потом они уселись за празднично накрытый стол, и Людмила Сергеевна никак не могла наглядеться на любимого сыночка, все подкладывала ему лучшие кусочки и расспрашивала его о всяких мелочах, которые могут волновать только мать. Впрочем, всем было интересно узнать, что одна большущая комната, в которой Артем жил со своими одноклассниками, была разделена перегородками на отдельные уютные ячейки-кьюбиклы. В каждом таком кьюбикле стояли стол, шкафчик и кровать. Стены-перегородки каждый ученик украсил на свой вкус постерами и картинками. Соседом справа у него был Гарик, а слева — Никита, все трое сразу подружились, и с новыми друзьями Артем не чувствовал себя одиноким.
Ромка обожал застолья в основном из-за возможности вкусно поесть. Он в третий раз наложил себе целую гору салата, а Лешка только ковырялась в тарелке. Когда что-нибудь случалось, причем неважно что, плохое или хорошее, она всегда теряла аппетит. А сейчас, когда все ее существо переполняла радость, и подавно было не до салатов. Потому-то они и состояли в разных весовых категориях и ничуть не походили на брата и сестру: Ромка черноглазый и плотно сбитый, Лешка же тоненькая, как тростинка, с голубыми глазами и рыжеватыми волосами.
Когда раздалась телефонная трель, они все еще сидели за столом.
— Ну вот, не успел приехать, уже пошли звонки. — Людмила Сергеевна поднесла сыну трубку и, не удержавшись, погладила его по голове.
— Это, наверное, Гарик, — предположил Артем и кивком подтвердил, что не ошибся. — Привет, давно не виделись! Мы-то? Через день едем в Медовку, ко мне на дачу. Ну да, я вам о ней рассказывал. Что, к тебе? — Артем оторвал трубку от уха и громко прошептал: — Он зовет нас всех к себе в гости.
— Куда и зачем? — недовольно сморщил нос Ромка.
— На Десну. У них там огромный коттедж и природа классная.
— Но мы решили отдыхать в Медовке, и там природа ничуть не хуже!
Лешка вслед за братом резко замотала головой, а потом вспомнила открытое, усеянное симпатичными конопушками лицо Гарика и подумала, что он не будет лишним в их компании.
— Может быть, ты пригласишь его ехать с нами?
— Так и быть, зови его в Медовку, — поддержал сестру Ромка, испугавшись, что Артем поддастся на уговоры своего нового друга и изменит давно и тщательно продуманный план летнего отдыха.
— Слушай, может быть, ты сам к нам присоединишься? У нас места много, всем хватит, — сказал Артем и снова прошептал: — Говорит, что не может. — А громко произнес: — Ну что ж, очень жаль. Счастливо.
Ромка успокоился и вернулся к прежнему занятию — поглощению салатов. Артем продолжал рассказывать о школе. Но не прошло и пяти минут, как телефон зазвонил опять, и Людмила Сергеевна, покачивая головой, вновь подала сыну трубку.
— Снова тебя. Теперь Никита Новгородцев.
— Никита? — удивился Артем, и все снова невольно прислушались к разговору. — Да, мне Соболев тоже звонил. Мы отказались. Ты тоже можешь поехать с нами в Медовку. Что, сестра заболела? И он один остается? Не совсем один? С охраной? Так тем более. Что, скутер? Интересно, конечно. Лошадь? Заманчиво. Ну, я не знаю. Давай-ка поговорю сначала с людьми, а потом тебе перезвоню.