Дело о черном вороне
Шрифт:
Артем не успел ничего ответить, потому что аккуратный светленький мальчик, вырвавшись из объятий своего отца, снова подбежал к ним.
— Это Никита, — сказал Артем.
— Мог бы и не представлять, мы и так его знаем, — заявил Ромка и протянул Никите руку. — Привет! Мы тебя сто раз на фотографиях видели. И дома у вас, и у отца твоего в его «Рэст-банке». Они у него там на столе в рамке стоят, а мы с ним друзья и… и партнеры. — И, чтобы подтвердить сказанное, приподнялся на цыпочки, помахал рукой и громко крикнул: — Здрасте, Николай Никитович.
Банкир кивнул в ответ, приветливо улыбнувшись.
А Лешка насторожилась.
Никита, по всей видимости, разгадал Лешкины мысли и тут же постарался развеять все ее опасения. Мальчик приветливо улыбнулся и ей, и Ромке.
— Я тоже видел целую кучу ваших фотографий и почти все знаю о вас и обо всех ваших расследованиях. Вы молодцы, и я очень вам благодарен за то, что спасли жизнь моему папе и приютили моего Дика. Вашего, то есть, Дика, — намеренно сделав ударение на слове «вашего», произнес он.
— Если уж быть точным, то Дик только Лешкин, лично я на него не претендую, у меня мой Попка есть, — хмыкнул Ромка и, ни капельки не смутившись, самодовольно закивал головой: — Да, быть бы тебе сейчас сиротой, если б я не сообразил, что к чему, и не принял необходимых мер.
Но, очевидно, Никита знал и то, что такую черту характера, как скромность, Ромка не посчитал нужным ввести в ранг своих достоинств, а потому, чуть покраснев, продолжал:
— Я хочу, чтобы вы знали, что тоже всегда можете на меня рассчитывать. Если хотите, можете считать меня своим другом, я вас никогда не подведу.
— Ладно, учтем, — милостиво кивнул Ромка. А Артем отбежал куда-то вбок и через пару минут появился со своим третьим спутником.
Если веснушки нынче вошли в моду, то одноклассник Артема не отставал от нее ни на шаг, причем весна оставила на его чуть вздернутом носу куда больше своих отметин, чем на Лешкином. А еще его веснушки были крупнее и ярче, наверное, потому, что и волосы у него были хоть и с рыжинкой, как у Лешки, но потемнее. Одноклассник Артема смотрел на мир большими карими глазами и доверчиво, во весь рот, улыбался. В общем, Лешке этот мальчик сразу понравился.
— Это — Гарик, а это Роман и Оля, но мы все зовем ее Лешкой, — познакомил друзей Артем.
— Очень приятно, — расшаркался Ромка, беззастенчиво разглядывая нового знакомого.
Лешка поняла, что ее брату Гарик тоже пришелся по душе.
— Гарик, мы тебя ждем, — молодая, хорошо одетая женщина так же белозубо всем улыбнулась, а потом взяла сына за руку и, словно извиняясь, произнесла: — Нам пора. — А лицо ее почему-то подернулось грустью.
Мальчик понимающе кивнул матери.
— Иду.
— Ты звони! — крикнул ему вслед Артем.
— Обязательно позвоню, — откликнулся Гарик.
— Пора и нам, — сказал Владислав Николаевич, направляясь к машине.
Друзья забрались на заднее сиденье, причем Ромка усадил Артема посередине между собой и сестрой и, когда автомобиль тронулся с места, со всего размаху саданул друга по плечу.
— Как все же здорово, Темочка, что ты вернулся!
Лешка, вне себя от счастья, молча улыбалась. Все тревоги были позади, сбылось все то, о чем она мечтала долгие месяцы: они снова вместе, втроем, и теперь им все нипочем. Вот сейчас она была готова прыгать от радости, но, находясь в машине, это было делать по меньшей мере неудобно.
А Артем оглянулся на огромное здание аэропорта, над которым взмывали серебристые самолеты, расчерчивая небо ярко-белыми полосами, на убегающие назад деревья и, тоже не скрывая радости, с шумом выдохнул из себя воздух.
— Наконец-то я дома!
— Так когда на дачу-то? — тут же напомнил о намеченных на лето планах Ромка.
— Мам, ты не забыла, что мы все собрались жить в Медовке? — громко спросил Артем.
Людмила Сергеевна повернула к сыну голову.
— Ты что же, сразу хочешь нас покинуть?
— Ну, почему сразу? Можно и завтра, — вмешался Ромка.
— Какой ты быстрый, — осадил его Владислав Николаевич и, не отрывая глаз от дороги, обиженно произнес: — Тема, разве тебе не хочется хоть немного побыть дома? Неужели ничуть не соскучился? А в выходные поедем в Медовку все вместе.
А Людмила Сергеевна добавила:
— К тому же вас одних мы туда не отпустим.
— Сколько раз сами ездили! — возмутился Артем. — Ну, а тетя Нина что делает?
Его тетка, сестра Людмилы Сергеевны, прошлым летом жила с ними в Медовке и почти никогда не вмешивалась в их дела, поэтому и на сей раз никто не стал бы возражать против ее присутствия на даче.
— Она занята, до конца недели не освободится.
— Интересное кино, если учесть, что сегодня только вторник, — протянул Артем.
— А вольер для нашего Аечки? — озабоченно прошептала Лешка. — Где он будет там жить? Ему много места надо.
— Нам еще и вольер для редкого зверя нужен! — громко объявил Артем. — Вы хоть знаете, кто у них завелся?
— Да уж, наслышаны, — откликнулась Людмила Сергеевна.
Лешка прекрасно знала, что их мама успела нажаловаться на ее Аечку всем на свете. В общем-то, понять ее было можно. Незваный квартирант не только разодрал в клочья занавески и четыре пуховые подушки, но и разбил мамину любимую вазу, а также цветочный горшок с редким видом кактуса, которым она гордилась перед своими подругами. Кактус, кстати, сломался тоже, да так, что снова не посадишь. Кроме того, на мусорке мирно упокоились осколки тарелок из дорогого французского сервиза и несколько таких же чашек, и лишь каким-то чудом удержалась на потолке почти новая шестирожковая люстра.
Экзотический зверек, которого Лешка назвала Аечкой, появился в их доме совершенно случайно. А дело было так. У Лешки имелось сто долларов, их срочно понадобилось обменять на рубли. Но там, где она собиралась это сделать, нужного человека на месте не оказалось, и Лешка из-за своей глупой доверчивости нарвалась на мошенника и в результате обмена получила лишь четвертую часть от полагающихся ей денег. А поскольку они предназначались Ромке, он это дело так не оставил, и они отправились отбирать свои денежки назад. Но так как Лешка не удосужилась разглядеть и запомнить лицо мошенника, то они с братом напали совсем на другого человека, и вместо денег им досталась банка от импортной краски, в которой и находился чудной, ни на кого не похожий дикий зверь. Вскоре, впрочем, выяснилось, что достался им руконожка, или ай-ай, зверек, относящийся к редчайшему виду полуприматов, неизвестно как и кем вывезенный с далекого острова Мадагаскар.