Дело о черных жемчужинах
Шрифт:
— Не понимаю, почему «Работяги», подсчитав свою добычу, не отправились прямо домой? — пробормотал Ник. — Они все здесь. И были здесь, когда я только пришел. Но почему-то не стоят в очереди.
Я оглянулся и посмотрел на «Работяг», подпиравших стену. Они были очень довольны собой. Слишком довольны.
И тут мы увидели, как маленькие испуганные дети подходили к ним по одному и давали пластиковые пакеты с птичками.
— Что они делают?! — воскликнул я.
— Может, эти ребята их братья? —
Лиз отрицательно покачала головой.
— Я так не думаю, — сказала она, в то время как дети все шли к ухмылявшимся «Работягам».
Я как раз собирался что-то сказать, когда появилась Ришель. Она принесла целых пять птичек.
— Не может быть! — воскликнула Лиз. — Целых пять штук! Вот это здорово. Где ты их нашла?
— В пластиковом пакете, — ответила Ришель. — Наверное, кто-то потерял по дороге.
Мы дружно охнули. Но Ришель права, найти владельца было невозможно. Так почему бы ей не оставить их себе? Если мы спросим у ребят, чьи это птички, тут же найдутся десятки желающих заполучить пакет.
Очередь постепенно продвигалась. Наконец мы подошли к столу.
Женщина подсчитала наших птичек.
— Семьдесят две! — провозгласила она с улыбкой. — Это самое высокое достижение на сегодняшний день. Пока.
Мы ликовали.
Когда мы отошли от стола, «Неутомимые работяги» спокойно отклеились от стены и встали в конец очереди.
— Давайте подождем, — прошептала Лиз. — Я хочу посмотреть, сколько они набрали.
— Смотрите, у них полные сумки! — пробормотала Ришель. — Гораздо больше, чем когда они уходили из парка. Наверное, они нашли много птичек по дороге сюда. Как мы.
Я поджал губы. Как мы? Не уверен я что-то.
Еще пять ребятишек получили свои деньги, и настала очередь «Работяг».
Мы напряженно ждали результата подсчета. Казалось, прошла целая вечность.
Потом женщина встала и объявила:
— «Неутомимые работяги» — девяносто семь!
«Работяги» вопили, улюлюкали и лупили друг друга по спине.
Мы растерянно переглянулись. Они обошли нас!
Глава XII
Нечестная игра
— Как они могли набрать целых девяносто семь штук? — причитала Лиз по дороге домой. — Как они могли набрать так много, ведь до «Зиппеди-Ду-Да» идти совсем недолго!
— Да они просто отняли их у маленьких, — со вздохом сказал я. — Они собрали детей в команду и заставили работать на себя.
— А почему мы об этом не подумали? — воскликнула Ришель. — Неудивительно, что они обошли нас!
— Я что-то не видела, чтобы дети сами, по доброй воле отдавали своих птичек, — возразила Лиз. — Пит нашел одного, но не отдал бы мне его никогда в жизни.
Она
— Ничего не поделаешь, — вздохнул Элмо. — Придется завтра найти еще больше. Это все, что мы сможем сделать.
— Да, но в парке больше нет смысла искать, — произнесла Ришель.
— Да. Мы должны прочесать другой район. Давайте встретимся у редакции «Пера», скажем, в шесть, — предложила Лиз. — Мы можем начать оттуда и проверить все дороги в Рейвен-Хилле.
— Договорились, — согласилась Санни. — А пока еще светло, давайте проверим стадион и площадь у церкви.
— Мне надо быть дома в пять тридцать, — мрачно сообщил я.
— И мне, — сказала Лиз.
Ришель тоже закивала. Родители, может, и не требовали, чтобы она была дома в пять тридцать. Но ее ноги давно уже намекали, что пора домой. И она, конечно, послушалась их.
Поэтому Санни, Ник и Элмо пошли на стадион и к церкви, а я отправился домой, проверяя по дороге деревья и кусты.
Я вбежал в дом ровно в пять тридцать. И мне, конечно, пришлось объяснять Брайену, почему я весь в грязи, почему рука исцарапана, и локоть забинтован, и к майке пристал всякий мусор.
— Упал с дерева? — Он тут же вышел из себя. — Черт с ним, с деревом, но ведь ты мог разбиться насмерть!
Конечно, но я же не разбился. К несчастью для тебя.
— Дело стоит того. Мы получим чек на тысячу долларов, если победим, — сказал я.
— Как всегда, хочешь легкой наживы? — продолжал бушевать Брайен. — Все хотят получать деньги ни за что. Вот в чем беда этого общества.
Интересно, как люди добывали деньги в Древнем Риме? Я уверен на сто процентов, что человеческая природа с тех пор не изменилась.
— Это не легкая нажива, — возразил я, рассматривая свои ссадины и царапины.
— Сегодня я везде натыкался на ползающих детей, — продолжал Брайен. — Они лазили по кустам, нарушали общественное спокойствие и неприкосновенность частной собственности. Это невыносимо. Владелец этого «Зиппеди-Ду-Да» должен ответить по закону.
Я не мог больше это терпеть. Даже ради того, чтобы сохранить иллюзию мира в семье.
— Я видел его, Брайен, — крикнул я. — Его зовут Тони Заетта. Он очень хороший человек. Просто живет и радуется жизни. И по-настоящему любит детей. Понимает их. Знает, что они любят больше всего.
— Надо полагать, по-твоему, я не понимаю и не люблю детей.
— Я этого не говорил.
— Но ты так думаешь.
Он был прав. Но мне не хотелось спорить.
— Я видел Тимоти Кинга в парке, — сказал я.
— Правда?
— Да. Он тоже искал ворон. Со своими друзьями.