Дело о девяти колотых ранах

Спускаясь по лестнице Серой башни, Марк столкнулся с секретарём Монсо и едва не заключил его в объятия.

— Наконец-то! — воскликнул он с радостью. — Наконец-то вы вернулись! Ещё пару дней и вся эта кипа бумаг осыпалась бы с моего стола! Будьте добры, наведите там порядок, пока меня не будет.

— Конечно, ваше сиятельство, — поклонился тот. — Я хотел представить вам сына моего друга…

— Красивый юноша, — кивнул на ходу Марк, бросив быстрый взгляд на белокурого молодого человека в камзоле из чёрного сукна, который следовал за секретарём, и прошёл мимо.

— Ваше сиятельство, я хотел поздравить вас… — крикнул ему вслед озадаченный секретарь.

— Потом, Монсо, —

сбегая по ступеням, крикнул Марк, — меня срочно вызывает король, — и уже входя под арку коридора, ведущего во дворец, пробормотал: — и кажется, он в гневе.

Когда он вошёл в кабинет Жоана, тот сидел за своим столом и нервно барабанил пальцами по столу. Перед ним стоял явно встревоженный Филбертус, а у окна, глядя на улицу, застыл Дезире Вайолет.

— Вы заставляете себя ждать, граф де Лорм, — проворчал король, мрачно взглянув на вошедшего.

— Я прошу прощения, ваше величество, — Марк склонился в почтительном поклоне, однако, тут же выпрямился. — Мой кабинет находится довольно далеко от вашего…

— Но не на другом конце города! — оборвал его Жоан.

Марк вопросительно взглянул на придворного мага, и тот предостерегающе покачал головой. Это заставило Марка воздержаться от ответной реплики и он, подойдя к Филбертусу, встал рядом.

— Мы едем в суд магистрата, — заявил Жоан, поднявшись. — Я хочу посетить судебное заседание, которое состоится там вскоре. Возможно, мы не успеем к его началу, но я хочу попасть туда хотя бы до вынесения приговора.

— Суд магистрата? — искренне удивился Филбертус. — Это какое-то незначительное дело?

— Незначительное? — вскипел Жоан. — Как вам известно, кузен, мой отец имел неосторожность передать дела о колдовстве в юрисдикцию суда магистрата, и, кажется, это было большой ошибкой! Мне дважды присылали на утверждение вынесенные там смертные приговоры колдунам, и оба раза, изучив дела, я убеждался, что обвинения были совершенно не доказаны. Я отклонил их и велел пересмотреть дела. И вдруг я узнаю, что они были пересмотрены по тем же основаниям и снова были вынесены обвинительные приговоры, только в данном случае вместо казни несчастных приговорили к клеймению, членовредительству и пожизненному заключению в подземной тюрьме! Чем это лучше казни?

— Возможностью пересмотра дела более компетентным судом, — пожал плечами Марк, — после чего их ещё можно выпустить на свободу, — и, встретив свирепый взгляд короля, добавил: — Но вы правы, ваше величество, сам по себе факт поистине возмутителен.

— Сегодня я хочу избежать такой ошибки, — сквозь зубы процедил Жоан. — Я хочу увидеть, как там всё происходит, и составить собственное суждение о том, может ли суд магистрата и в дальнейшем рассматривать подобные дела.

— Кого судят? — поинтересовался Дезире, обернувшись.

— Некую девицу, которую обвиняют в магическом убийстве бывшего хозяина.

— То есть она служанка? — удивился Филбертус. — И каким же образом ей удалось добиться внимания короля к её делу?

— Что ты имеешь в виду? — рявкнул Жоан и, схватив со стола книгу, запустил ею в угол. — Какой я к дьяволу король, если не могу защитить собственных подданных от произвола моих же чиновников? Какая разница служанка она или графиня? Я не могу позорить корону, допуская откровенно несправедливые приговоры! Как будут относиться к нам горожане, если любой из них может быть изувечен и отправлен в тюрьму на основании выдумок и наговоров?

— Я думаю, что граф только хотел узнать, как это дело дошло до вашего величества, — примирительно произнёс Дезире, настороженно взглянув на короля.

— Её мать служит камеристкой у графини де Реналь, и она уговорила хозяйку ходатайствовать за неё, — пояснил тот.

— Вот и хорошо, — поспешно кивнул Дезире. — Что ж, ваши сиятельства, кони ждут нас у крыльца, как и готовые нас сопровождать Анри и Бертран, а также оруженосцы

и охрана.

— Отлично, — буркнул Жоан и, выйдя из-за стола, первым направился к двери.

Вскоре отряд из пятнадцати всадников, звеня бубенцами, промчался по Королевской улице к нижней площади, где в красивом большом здании с резными шпилями располагался магистрат Сен-Марко. Жоан, который, по-прежнему, пребывал в раздражении и к тому же спешил, нёсся впереди, и толпа торопливо расступалась, чтоб дать ему дорогу.

Спешившись возле ступеней магистрата, король бросил поводья своему оруженосцу и взбежал по лестнице к дверям, которые распахнул сам, и, не дожидаясь своих спутников, вошёл под мрачные своды нижнего зала. Вскочивший при этом привратник торопливо кинулся к нему, но Жоан отмахнулся и сразу же направился в зал суда.

Появление короля и его свиты прервало судебное заседание, которое уже шло полным ходом. Разместившиеся на скамьях зрители первыми увидели его и, вскочив, согнулись в низких поклонах, затем то же сделали клерки суда, обвинитель, адвокат и судья, сидевший на возвышении. Лишь бледная истощенная девица с потухшим взором осталась сидеть на своей скамье, впрочем, стоявшие рядом стражники подняли и её. Король решительно проследовал туда, где за резной балюстрадой располагалось предназначенное только для него обитое алым бархатом кресло, украшенное золочёной короной на спинке, и молча сел, мрачно осматриваясь по сторонам. Вошедшие следом за ним молодые дворяне также устроились в креслах за балюстрадой, после чего король небрежным жестом, предназначенным судье, дал знак, что тот может продолжить заседание.

Судья испуганно кивнул и, опустившись на своё место, окинул строгим взглядом зал, пресекая волну перешёптываний, прокатившихся по рядам зрителей.

— Говорите, господин обвинитель, — приказал он.

Высокий грузный мужчина в чёрной мантии из дорогого сукна, поклонился королю и заговорил:

— Таким образом, ваше величество…

— Не смотрите на меня, — оборвал его Жоан. — Обращайтесь к судье.

— Как скажете… — снова поклонился тот и повернулся к возвышению. — Таким образом, ваша честь, установлено, что обвиняемая Агата Прежан, которая была служанкой в доме кавалера де Мева, а также долгое время являлась его любовницей, затаила обиду на хозяина, после того, как он взял себе новую прислугу, а её выгнал на улицу. Уходя, она проклинала его и грозила страшными карами, в том числе смертью, в частности, она сказала, что прикончит его, даже если ей придётся отдать свою душу в заклад дьяволу. Это слышали соседи, которые могут подтвердить её слова. Через некоторое время кавалер де Мев был обнаружен в своей запертой изнутри спальне мёртвым. На его теле было девять колотых ран, расположенных на равном расстоянии друг от друга. Как, я спрашиваю, несчастный кавалер мог быть убит подобным образом в запертой комнате? Ответ ясен: с помощью колдовства! Давно известно, что продавшие душу дьяволу ведьмы способны наносить вред своим жертвам с помощью обряда инвольтирования, когда изготавливается восковая кукла, внутрь которой вкладываются волосы и ногти жертвы, посредством кощунственного ритуала эта кукла нарекается тем же именем, и это связывает её с жертвой. Впоследствии все повреждения, которые наносятся кукле, переходят на жертву, которую она представляет. Таким образом, эта злобная ведьма, — обвинитель ткнул пальцем в безучастно сидевшую на своём месте подсудимую, — с помощью колдовского обряда сделала куклу кавалера де Мева и девять раз проткнула её иглой, вследствие чего несчастный кавалер, верный подданный нашего короля был убит столь жестоким образом! Я прошу вас учесть и то, что подсудимая и раньше была замечена в злокозненных поступках, когда невинно страдали те, кто был ей ненавистен. Она держала в доме мелкого демона, который прикидывался чёрным котом, позволяла ему спать в своей постели и кормила его своей кровью!