Дело о лопнувших агентствах (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл)
Шрифт:
– Обнорский,- представился он.
В течение следующих десяти минут я узнал, что мне предлагают попробовать поработать в агентстве Обнорского в расследовательском отделе.
– Я, конечно, понимаю, что вы не журналист и не имеете абсолютно никакого представления об этой работе, но это не беда. Сегодня не умеешь потом научишься. А нам будет очень полезен ваш жизненный опыт и знания. У нас и так коллектив очень пестрый. Зудинцев вот - бывший опер-убойщик. Есть профессиональные журналисты, бывшие коммерсанты, военные в отставке, юристы, программисты, артисты, музыканты и даже одна победительница
Потом Обнорский вызвал Глеба Спозаранника, начальника отдела расследований, и официально прикрепил меня к нему. Так Глеб стал моим мини-шефом или, как я его про себя окрестил, "ефрейтором на сносях", потому что он стал беременен мною и должен был родить журналиста.
С тех пор прошло три недели.
В мае вернулась зима, и Спозаранник под падающий за окном снег читал лекцию.
В коридоре послышался стук каблучков. Я попытался определить, кто это к нам идет. Через пару секунд в кабинет заглянула Света Завгородняя, та самая победительница конкурса красоты.
– Родик, тебя шеф зовет,- приятным голоском сообщил мой ангел-спаситель.
– Что сидишь, иди!- сказал Спозаранник.
Пятнадцать шагов по коридору, дверь, обитая кожей, и я попадаю в покои нашего царя-батюшки.
Обнорский был не один: перед ним, скромно сложив руки на коленях, сидела некая весьма облезлая личность. Не коммерсант, не бандит, не чиновник и не мент: этих я определяю автоматически. Этот же больше всего был похож на мужа-рогоносца.
Надо сказать, что каждый пятый посетитель нашего агентства - идиот. "Вы знаете, у нас в подъезде собирается по вечерам мафия, записывайте адрес. Только вы побыстрее с ними разбирайтесь, а то может случиться непоправимое или еще что-нибудь похуже! А в подвале у них заложники, взрывчатка и чемоданы с общаком! На всякий случай прощайте, товарищи, меня могут убрать, поскольку я - главный свидетель!"
А однажды, помню, доброжелатель сообщил о готовящемся чеченскими террористами взрыве женского отделения городской бани...
Таких Обнорский внимательно выслушивает и рекомендует обращаться в милицию или еще куда-нибудь: в ООН, НАТО, Кремль, в крайнем случае - в психдиспансер...
– Родион,- обратился ко мне Обнорский,- познакомься, это Павел Морозов. А это,- обернулся он к посетителю,- один из самых опытных сотрудников агентства, за его плечами сотни сложнейших, запутаннейших расследований, можно сказать, наш ас!
Я невольно обернулся, думая, что в кабинете присутствует кто-то еще, кого и представляет шеф Павлу Морозову. Кстати, ну и имечко! Павлик Морозов! Хуже может быть только Крокодил Торпедович!
Однако никого за моей спиной не оказалось, так что, как ни странно, шеф имел в виду меня.
– У Павла случилась беда,- между тем продолжал Обнорский,- от него, можно сказать, ушла жена.
Но не к другому мужчине, а в какую-то секту. Хотя, может, это и не секта вовсе - мошенники так любят денежки у народа забирать. В общем, разберись и выведи мошенников на чистую воду!
Я заметил, что Обнорский говорит не совсем так, как обычно, наверное, специально для этого Павла. Определенно считает Павла не совсем нормальным человеком. Но раз он его не выгнал сразу, а дал мне задание с ним поработать, значит, считает, что накопать что-нибудь интересное можно. А возможно, и меня хочет проверить.
– Ну что, пошли, пострадавший,- сказал я Павлу и первым покинул кабинет шефа.
Я с детства невезучий! И вот, пожалуйста, у всех дела как дела: у одного депутат из ЗАКСа, у другого чиновник из Смольного, а у меня?
Мы пошли в ханство Спозаранника. Павел семенил позади меня. Походка у него была какая-то странная.
Когда мы зашли в кабинет, я с удовлетворением увидел, что Глеб про меня забыл, он сидел перед экраном компьютера и яростно стучал по клавишам. Наверно, сочинял молдавские песни.
– А почему ты в милицию не обратился?- спросил я у Павла.
– Как это не обращался? Обращался!- встрепенулся Павел, до него не сразу дошел смысл моего вопроса.- Еще как жаловался! Только они там все взяточники, бесплатно делать ничего не хотят!
– Они что, с тебя деньги вымогали?
– Нет, вслух не говорили, но они так все обставили, что было абсолютно понятно! Они, знаете, что заявили? Дескать, у нас в стране свобода вероисповеданий, и моя жена совершеннолетняя.. .
– Не понял,- перебил я,- а из чего следует, что они с тебя взятку вымогали?
– Ну как это из чего? Они же отказались мне помочь! Значит, бесплатно не хотят!
– Ладно, проехали,- я вдруг почувствовал, что еще чуть-чуть - и я начну выполнять часть общественной нагрузки по защите ментов, взятой на себя экс-милиционером Зудинцевым.- Ты мне, Павел, лучше расскажи все с начала!
– С самого?
Я покивал головой в знак согласия. И он начал:
– В общем, началось все это не так уж и давно. Мы с Катюшей (это моя жена) уже шесть лет как были женаты, а детей все не было. Никак она забеременеть не могла. А потом, как в сказке, у нас все получилось!
Как последние идиоты, детскую кроватку купили, простынки там всякие, распашонки... Хотя говорили нам люди, что нельзя ничего заранее покупать. В общем, сглазили. Жена мертвого мальчика родила... У Катюши после этого что-то в голове сдвинулось. Она странная стала, закроется одна в ванной и разговаривает сама с собой. А месяца через два я в аварию попал дальнобойщиком работал - и вот без ноги остался.
Он приподнял штанину и показал мне протез. Теперь я понял, почему у него такая странная походка.
Инвалидность дали. Но работать я, естественно, уже не мог. Вам этого не понять!- вдруг он перешел почти на крик - так что Спозаранник недовольно поднял голову от компьютера.- Не понять, что значит в тридцать лет инвалидом стать!
После этого Павел замолчал.
Я сидел и ждал, когда он соизволит продолжить свое нытье. Сочувствия он у меня не вызвал ни на грамм.
Затем он поднял голову и спросил: