Дело о мастере добрых дел

Федорова Любовь

– Надолго вы задержитесь в Арденне?

– До конца штормов, - отвечал Зарен.

– Не скучно будет ждать всю зиму в глухой окраинной провинции после ваших путешествий? Или вы для того и идете в госпиталь, чтобы не скучать?

– Что вы, - улыбнулся тот.
– П-приятно оказаться в приличном городе после брахидских д-деревень.

Вот оно что. А по официальной версии все было наоборот. Корабль шел с острова Мемнор на юг, в столицу Брахида - Бархадар. Но, вроде бы, и не дошел... И ни то, ни другое близко не брахидские деревни. Как все запутано... Возможно, на месте Намура укрыться на фельдшерских курсах имеет смысл. Иначе башка вскипит.

Илан

довел Зарена до общей палаты, где шла перевязка лежачих, включая отправленного на общее положение Палача, под локоть перевел через порог, сказал Наджеду быстро: "Вот доктор с Хофры, он хочет у нас поработать. В акушерском аппендицит под сомнением, просили операционную, а я на ужин", - и бросил Зарена там, отступив в коридор. Возвратным "постой-подожди" его не окликнули, и хорошо. На перевязках помогает госпожа Джума, Илан всерьез боялся, она спросит что-нибудь про Актара, а ему бы не хотелось отвечать даже на вопрос "как здоровье?" Ты госпожа доктор? Тогда читай постовой журнал и прикроватные листки, если хочешь что-то знать, разве не так? Когда у людей настолько странная личная жизнь, лучше не быть в ней посредником и информатором. Пусть они сами. Может, Актар и на перевязку из отделения вовсе не из-за строгости Наджеда убежал. А то, что Джума за Наджедом ходит хвостом и заглядывает в лицо, ловя каждое слово, Илан еще утром заметил. Свое отношение к этому пока не определил, но ему скорей не нравилось. Впрочем, доктору Наджеду тоже не нравится Мышь, но он же ее терпит. У каждой особы царской крови должна быть свита. Хотя бы мелкие прихлебатели. Так положено.

А теперь подробнее покрутим в голове хофрское посольство. Недавно кир Хагиннор сказал про Обморока: "Совсем сопляк зеленый, не было времени подготовиться, даже рот закрытым держать не научился", - и касается это, похоже, не только посланника Арирана. Все, что в посольстве и с посольством происходит, для всех там большая неожиданность, и никто ни к чему не подготовился, не согласовал легенду, линию поведения, общую политику и направление работы, над чем бы они ни работали. А какая-то задача на арданском берегу у них есть. Но случилось внезапное, утекла информация, свалились нежданные и неприятные приключения, - как обычно это бывает в Арденне. В голой пустыне из-за угла на нас внезапно наступил слон. Место здесь такое, заколдованное. Потом скажете спасибо, что легко отделались, что слон только наступил, а не сел. И всё посыпалось. Задача скомкана, исполнители в коме, Тайная Стража чешет мыслительную область под съехавшим набекрень колпаком и путается в версиях - задумано так было, коррективы внесли обстоятельства, или Арденна волшебный колодец со сказками и логикой объяснять здесь что-либо нельзя...

Хотя, если Рыжий и Обморок из разных кланов с изначально различной политикой, им и не согласоваться, несмотря на их довольно тесную взаимозависимость. Допустим, в посольстве две противоборствующие партии внутри, желающие разного исхода и разного благополучия для себя, своего клана и своего острова-государства. Еще и связанные какими-то договорами с Ходжером... Тогда в том, что у них кипит и подгорает периодически такая каша, и они говорят разное, не прикрывают друг друга и втыкают в соперников острые предметы, нет ничего удивительного. Поиграть на этом святое дело Тайной Стражи и заинтересованной третьей стороны - кира Хагиннора. И, если б эти игры не несли угрозу здоровью и жизни пациентов, Илан, может быть, даже позволил бы заварить очередной котел с невнятным месивом резких слов и странных провокаций. Обязан был бы позволить в интересах государя, государства и всеобщей безопасности. Но получается так, что он этого позволить не может. За воротами госпиталя - пожалуйста. Внутри - любому зачинщику по рукам, и в угол, особо буйных привязать к кровати...

Палата Рыжего закрыта, в притемненном отрезке коридора видно, что свет из-под двери не падает. Заснули, как стемнело? Или второй ушел на ужин, а первому света не оставил, тот все равно слепой?.. Приоткрыл дверь, заглянул. Рыжий лежит на боку, отвернувшись к окнам, Обморока нет. За окнами закат почти погас. Слабый оранжевый отблеск на дальних тучах и на стекле, в самой палате темно. И свет зажечь ничего с собой нет, а возвращаться на пост... лучше не будем. Ладно, Рыжий, давай без света. И без стетоскопа, руками. Пульс, температура, дыхание, жалобы... Все неплохо, не считая того, что на затылке уже вылезли пролежни, сквозь кожу двумя пятнами проступает сукровица, слиплись волосы. Трех

дней хватило, и ведь подушка-то мягкая. А все потому, что рыжий. В остальных опасных местах чисто, там Обморок следил, а тут не знал или забыл...

Но вообще Рыжий лежит один в темноте и тяжело вздыхает не просто так, а потому, что "все его бросили".

А что такое? Где посланник Ариран?

Ушел в посольство, оставил вместо себя доктора Зарена. Доктор Зарен слишком почтителен, рядом если сидит, то в стороне, дотрагиваться до ладоней ему запрещено, и где сейчас тот доктор, неизвестно... Рыжего тошнило днем, заходил еще какой-то врач, уколы делал не в ногу, а в ягодицу, больно, поворачивал жесткими руками, щупал, перевязывал, потом поднимал, водил вокруг кровати. Пол здесь смешной, теплый, но сильно закружилась голова. Потом Рыжего ругали, что нужно вставать и ходить самому, а Рыжий сам встать не может, куда идти не видит, одежды у него нет, болеть он не умеет, но от путешествия вокруг кровати сразу заболел весь с головы до ног, и все у него плохо. И еще лежа мочиться не получается, Зарен помочь не догадывается, Арирана просить неловко, хоть и приходится, вот девушка была, она постучала ребром ладони по животу, и все пошло легко, нельзя ли вернуть девушку?..

Можно, наверное, сказал Илан. Я узнаю, что у нее с дежурствами. Сейчас нужно помочь?

Нет, пусть придет девушка. Уж лучше с девушкой, чем с Зареном и Арираном.

– Эх вы, - сказал Илан и потрепал Рыжего по макушке.
– Люди с крыльями...

Хотел идти за девушкой, но Рыжий схватил его за ладонь. "Откуда знаешь?"

– Говорил про вас с киром Хагиннором.

"Зачем?"

– По просьбе Арирана.

"Не слушай Арирана. Ему нельзя решать, его накажут".

– Ведь он все равно влезет, ему втемяшилось, что нужен разговор. Ему нельзя решать, а тебе? Тебе можно?

"Мне можно, я не хочу".

– Кир Хагиннор про себя сказал то же самое.

Тут Рыжий задумался. "На самом деле это плохо".

– А почему ты сам не хочешь с ним поговорить? Вы накрутили тут каких-то тайн. Вокруг себя, и вокруг него, по-моему, тоже. Если Арирану с ним разговаривать не по возрасту и не по чину, спаси его от наказания. Начни сам, вдруг получится. А не получится, пошлёте с киром Хагиннором друг друга подальше, Ариран успокоится и перестанет лезть.

"Тебе доверяют? Ты не просто доктор? Ты много значишь, много знаешь?"

– О чем?

"Кто Небесный Посланник на Ходжере?"

– У них тоже есть такой, как ты?

"Пятьсот лет не было. Или мы не знали. Теперь появился. Если не понял, о чем я, забудь, что я спрашивал. Клянись".

– Не буду клясться, - сказал Илан.
– Я, в первую очередь, просто доктор. Могу помочь - помогу, вредить не собираюсь.
– Про себя: "Вы и сами справляетесь".
– Тебя ужином кормили?

"Нет".

– Наподдам я этому вашему Зарену. Ладно, не грусти, схожу за девушкой, за Зареном. И... есть у меня один приятель из Столицы. Он много знает про всё и про всех. Быть может, с ним тебе поговорить. Тебе и ему. Не Арирану с киром Хагиннором, а то подерутся. Может, так лучше будет...

Рыжий только вздохнул. Видимо, уже счёл, что, как и Обморок, наболтал лишнего.

В следующие пятнадцать сотых кое-какие проблемы Рыжего Илан сумел решить, а вот сам до ужина не добрался. Прозвучала команда мыться в операционную всем, кто не боится крови. Женщина, подобрана городской стражей в пальмовой аллее в пяти кварталах к востоку от дворца. Тринадцать ножевых - голова, шея, грудь, живот, бедра. Илан пошел. Живот - его часть работы. Голова и шея Наджеду, грудная клетка Рауру. Никто больше не вспоминает про "в отделение ни ногой" и "чтобы спал дома". Вообще никаких возражений.