Дело о неуловимом призраке
Шрифт:
— А теперь поспешим в больницу! — Эля, как обычно, подняла у дороги руку. — Убедимся, что там все в порядке, чтобы я могла сообщить об этом вечером Лиде. Или вы домой хотите?
— Нет, мы с тобой, — замотал головой Ромка.
В палату к старушке зашли втроем. Эля поставила на тумбочку пакет апельсинового сока, несколько йогуртов.
— У нее здесь все есть, — предупредила медсестра, — можете не беспокоиться насчет продуктов.
— Как вы себя чувствуете? — подойдя к кровати поближе, спросил Ромка.
Старушка моргнула, по-видимому, это
— С кошкой вашей все нормально, — заверила больную Лешка. — Мы ее каждый день навещаем. И цветы поливаем, — добавила она, решив, что если герань, вытянутая Ромкой из горшка и воткнутая обратно, все-таки завянет, то она раздобудет новую, точно такую же, и Софья Яковлевна ничего не заметит.
— Похоже, что больше всего ее волнует кошка, — сказала девочка, когда все вышли из палаты.
— А если бы тебя сюда положили, о ком бы ты спрашивала?
Лешка сразу подумала об Артеме, но говорить об этом Ромке не стала, а вспомнила о своей собаке:
— О Дике, ясное дело. Потому что он от меня зависит. Помнишь, в «Маленьком принце» у Сент-Экзюпери Лис сказал: «Ты навсегда в ответе за всех, кого приручил».
— А тогда чего ж спрашиваешь? Кошка тоже от нее зависела, а теперь одна осталась. Вот Софья Яковлевна, понятное дело, и боится, что киса без нее теперь пропадет.
— Вы правильно все понимаете, — одобрила Эля и взглянула на часы. — Кажется, у меня еще есть время до очень важной встречи. А домой я уже не успеваю. Может быть, зайдем куда-нибудь перекусить?
— В «Макдоналдс», — тут же обрадовался Ромка, у него после чая с одним печеньицем давным-давно свербило в желудке.
Эля поморщилась. И, как ни странно, Лешка тоже отрицательно замотала головой:
— Пошли в «Краб-Хаус», а?
— Что это? — не могла вспомнить Эля.
— А ты не знаешь. Это новый ресторан на Тверской улице. Я сама слышала по «Эху Москвы», что там живой крокодил обитает. Он как-то раз оттуда сбежал, между прочим, а потом его поймали. Хочется на него посмотреть.
— Ты что, в зоопарке, что ли, крокодилов не видела? — одернул сестру Ромка. Он был твердо убежден, что лучшей еды, чем в «Макдоналдсе», во всей Москве и даже в целом мире не сыскать, и спорить с ним по этому вопросу бесполезно.
Но Эля послушалась Лешку.
— На Тверскую, — согласилась она. — Только ты мне объяснишь, где это находится.
— Совсем недалеко отсюда. Напротив Центрального телеграфа. Так по радио говорили.
— Понятно! — сказала Эля, когда они вышли из машины возле ресторана в самом начале Тверской. — В молодости я приходила сюда в кафе поесть необыкновенно вкусного мороженого, орехового, политого шоколадом. А теперь, значит, здесь крокодилов подают.
— Что ты, вовсе не крокодилов, а всякие рыбные блюда, — опровергла ее Лешка. — Ну, и крабовые, на-верное.
Эля улыбнулась.
— Значит, крокодилами сюда только заманивают.
Они поднялись на второй этаж мимо сидящего в небольшом аквариуме,
Официант подал всем троим по огромной синей папке с надписью «Меню». Ромка с Лешкой мигом их открыли и принялись внимательно изучать содержание. Цены здесь в условных единицах. Лешка прекрасно знала, что условные единицы означают доллары. Увидев, что самое дешевое мороженое стоит девять баксов, она закрыла меню и поднялась:
— Что-то и мне в «Макдоналдс» захотелось. Но Эля, тоже заглянув в синюю папку, сказала.
— Сядь и заказывай все, что хочешь.
Ромка выбрал рыбную солянку и устриц, а Эля с Лешкой — жареную форель. Кроме того, Ромке с Лешкой Эля взяла сок, себе — кофе, и еще всем — по порции мороженого с безе.
В принесенном Ромке горшочке в бульоне плавали маленькие кусочки рыбы, лимона и маринованных огурцов. Он зачерпнул ложкой солянку, попробовал и сморщился: эта ресторанная похлебка невероятно кислая. Выловив кусочек рыбки, он отодвинул от себя горшочек и принялся за устриц. К сожалению, масла в этом блюде оказалось больше, чем самих устриц. Ромка жирного не любил. Немного поковырявшись во втором экзотическом кушанье, он отодвинул от себя и его.
«Вечно мне не везет», — подумал он, глядя, как Лешка с Элей расправляются с симпатичными рыбками по двадцать условных единиц каждая. Он-то хотел сберечь Элины деньги и заказал все самое недорогое, если, конечно, считать, что несъедобная кислятина за три с половиной доллара — это дешево.
Затем Ромка мигом проглотил мороженое, ничуть не наелся, но утешил себя тем, что скоро они с сестрой приедут домой, и там уж он наверстает упущенное. Однако Эля с Лешкой не торопились, и он нетерпеливо оглядывался по сторонам.
Под конец ему здорово наскучило смотреть, как едят другие. Ромка вылез из-за стола и решил еще раз взглянуть на крокодила. Интересно, чем он здесь питается. И где его станут держать, если он подрастет еще метра на два?
Ромка спустился по лестнице на один пролет и стал наблюдать за крокодилом. Но рептилия не обратила на мальчишку никакого внимания, даже не пошевелилась. Бревно и бревно, чего на него смотреть? Ромке и здесь стало скучно. Скорее бы они доели свое мороженое! Надо их поторопить.
Он отвернулся от аквариума и сделал шаг вверх по лестнице. И… замер, остолбенел просто. Сверху спускались его кроссовки. Вот и золотая буква С на носке. Елки-палки, это Димка, кто ж еще? Но как он здесь оказался? Следил за ними, что ли? Ромка поднял глаза, чтобы взглянуть Димке в лицо, а то и спросить кое о чем прямо в лоб, чтобы тот не смог увернуться.
Однако в кроссовках — вовсе не Димка, а совсем незнакомый парень лет двадцати или даже больше. Он равнодушно скользнул по мальчишке взглядом и прошел мимо.