Дело о перстне с сапфиром
Шрифт:
Первый месяц после нашего с матушкой возвращения в Марикард, князь был вынужден мотаться между столицами двух империй. Еще бы… такое преступление. Несколько убийств здесь, покушения и убийства там….
Во всей череде смертей одна так и осталась стоять на особицу. Графиня Ланская…. Несчастная женщина, совершеннo случайно ставшая пылинкой в чужой игре, завязнувшая в интригах, потерявшаяся в их амбициях…. Невольная свидетельница, ставшая жертвой собственного мужа.
Несколько раз мы вместе с Джейн, вернувшей себе сына, приходили на ее могилу. Подолгу стояли, размышляя, как оно могло быть в том, другом случае.
Ответа на этот вопрос у меня не было. Ничего, кроме смерти для нее не случилось.
В конце сентября Северов вновь появился в Марикарде. На этот с разрешением на брак, подписанным императором Владиславом. Император Ассель на тот момент уже благословил этот союз.
ещё дней через десять матушка официально объявила о нашей помолвке и назначила день свадьбы.
В той суете и суматохе, которая сопровождала окончательное закрытие дела, конец декабря казался таким далеким, что спорить я не стала, не догадываясь, что не успею оглянуться….
Оглянуться я действительно не успела. Привыкнуть к тому, что выхожу замуж – тоже.
– Ты решил меня покинуть? – с трудом удерживая улыбку, посмотрела я на своего новоиспеченного мужа.
– Пять минут и я весь твой, - подмигнул он мне, отступая к двери, за которой его дожидался Сашка.
– Лишь два слова Елизавете Николаевне….
– Весь? – лукаво уточнила я, пропустив все остальное. – Мой?
– добавила, смакуя каждый звук.
– Твой, – был вынужден вернуться Даниил. Остановился напротив, взяв мои ладони в свои, поднес к губам.
– Княгиня настасия Николаевна Северова….
– Князь… - с теми же волнительными интонациями отозвалась я.
– У вас, кажется, было дело к лизавете Николаевне….
– Дело? – врoде как непонимающе приподнял бровь. Усмехнулся, давая понять, что оценил трюк. – Прости, это действительно важно.
– Прощаю, - проявила я великодушие.
– Но только две минуты! Дольше я это орудие пытки, – имея в виду белоснежное платье, над которым последние четыре месяца трудилась Катарин, – терпеть не буду!
– Не больше! – заверил он, медленно отходя oт меня. Ладони отпустил в последний момент, словно даже мгновение разлуки было для него в тягость.
Тот разговор в охотничьем домике легким не был. Ни для меня, ни для него. Но…. Похоже, жизнь была мудрее нас, требуя лишь тех решений, к которым мы оказывались гoтовы. Или – не готовы, что оказалось правильнее. Потерять его, оставшись лишь с памятью о том, что могло, но не случилось….
Я подошла к столику, на котором лежали поздравительные письма. Кучка была довольно большой, но три из них выделялись, привлекая к себе взгляд. Одно от отца – в нем, усыпанный золотым песком, лежал документ, в котором он признавал меня своей дочерью. В двух других, от императоров Асселя и Владислава, находились патенты, разрешающие мне, княгине Анастасии Северовой, урожденной Вертановой-Волконской, вести частный розыск на территории Аркара и овелина.
Найденное Даниилом решение. Мое будущее, в котором я не представляла себя не следователем.
Шорох не дал додумать мысль до конца. Не успела оглянуться, реагируя на звук, как воздух вокруг стал плотным… тяжелым... затуманивая взгляд и лишая возможности шевельнуться.
Не знаю, насколько потеряла сознание, но пришла в себя я от ощущения движения. Меня качало. Вперед – назад…. Вправо – влево….
– Куда ее теперь?
– озабоченно уточили совсем рядом со мной.
– Куда-куда… - отозвался второй. – Куда и договаривались….
Попытка шевельнуться не увенчалась успехом, держало меня плотно и со всех сторон.
– Я его убью… - чуть слышно прошептала я, разглядев сверху светлое пятно и едва не чихнув от попавшей в нос пыли.
Поблизости хихикнули, потом кто-то на кого-то предупреждающе цыкнул, затем меня подняли еще выше и… почти сразу же отпустили:
– азматывать я не буду, - категорично заявил тот самый, первый.
– Я - тоже, – согласился с ним второй. – А то она еще….
Голоса были приглушенными, но теперь я их узнала. Иван и Петро.
И ведь не удивительно. Кязь, обещавший рано или поздно, но отомстить за ковер, в котором он провел почти сутки. Граф Шуйский, оказавшийся тогда не у дел. Его старший лакей. Матушка, которая с удовольствием бы приняла участие в этой авантюре, но находилась в состоянии глубокой беременнoсти, что слегка сглаживало ее энтузиазм. Ну и, конечно же, мой отец и его воспитанница, Розалия Аль Абар, с некоторых пор невеста Шуйского….
Цепочка организаторов и исполнителей прослеживалась без труда, а вот мотив….
– Лучше выпустите… - угрожающе протянула я, едва сама не рассмеявшись.
Заговорщицкие взгляды, которые кидали друг на друга матушка и граф Шуйский, я не пропустила, но даже подумать не могла, чем все это закончится.
– И не подумаем, - совсем близко произнес Петро.
– Вот принесет выкуп….
От дальнейшей перепалки меня спас подоспевший с тем самым выкупом князь. Попросив закрыть глаза и не открывать без его разрешения, аккуратно развернул, поставил….
– Можно, – шепнув на самое ухо, обнял меня так крепко, что стало понятно – проси – не проси, а не отпустит.
А я и не хотела. Прижимаясь к сильнoму, тaкому родному телу, смотрелa на горeвший в бeскpайней степи костер, рядом с которым нa расстeленных ковpах расположились все, кто был нам дорог.
Костер нашей любви! Нашей семьи…. Того будущего, в котором мы с Даниилом всегда будем вместе.
Прошло еще два дня….
– И где я еще мог найти свою жену? – входя в кабинет, нарочито ворчливо произнес князь.
Сэм подскочил первым, глубоко поклонился, всем видом выражая свое почтение. Затем поднялся и Энгин. Этот был более сдержан, но все-таки тоже хорош. И лишь Вильен продолжал сидеть… точнее, полулежать на столе, отсыпаясь после довольно-таки веселого дежурства.