Дело о плачущем призраке.Дело о беспокойном графе

Дело о плачущем призраке

Глава первая,

в которой мы встречаемся с фамильным привидением.

Это случилось в стародавние времена.

Граф Петр Васильевич Шувалов, двоюродный дядя Ванечки Шувалова, фаворита императрицы Елизаветы Петровны, не отставал от племянника в любви к искусствам. Стены его дворца, называемого Парадиз (в переводе с французского просто Рай), были увешаны полотнами работы крепостных мастеров – возможно, не вполне умело написанными,

зато впечатляющими.

Однако любовались картинами в основном жена и дети хозяина. Сам Петр Васильевич остальным искусствам предпочитал театр, не умея прожить без него и дня. Поскольку большую часть года он проводил не в столице, где каждый вечер можно было посетить оперу или драму, а в собственной обширной усадьбе, ему ничего не оставалось, кроме как завести себе театр из крепостных.

Выстроив отдельный дом на другом конце имения, первый этаж граф отвел под жилье, а второй отдал под зрительный зал и сцену. Действовал он с размахом, не жалея ни сил, ни денег. На спектакли, поражавшие роскошью и разнообразными эффектами, съезжались гости со всей губернии.

Все реже оставался Петр Васильевич в Парадизе с женой и детьми, все чаще ночевал в новом доме. Обычно не один -- понравившиеся Шувалову актерки приглашались в барскую спальню. Увы, при крепостных порядках это не почиталось зазорным.

Множество девиц безропотно исполняли все прихоти развратного графа, покуда он не обратил свой взор на скромницу Парашу с дивным грудным голосом и тихим нравом. Ее успех в роли Психеи, возлюбленной Амура, разжег в Петре Васильевиче самые гнусные желания.

Каково же было его удивление, когда покорная дотоле красавица попыталась дать хозяину отпор. Впрочем, разговор с нею был коротким. Граф взял Парашу силой прямо на сцене театра, где бедняжка надеялась от него скрыться. Удовлетворив свою похоть, он удалился в спальню, оставив распростертую без движения девушку среди декораций, только что бывших свидетелями ее триумфа.

Наутро слуги, поднявшись на второй этаж для уборки, увидели тело в окровавленных белых одеждах, качающееся под потолком. Параша повесилась.

Смерть ее не произвела на графа особенного впечатления – другие актерки найдутся, не хуже. Как ни в чем не бывало продолжил он затею с театром. Однако ближайший спектакль оказался странным образом сорван. Зрители слышали жалобный женский плач, мешавший наслаждаться зрелищем. То же и в следующий раз, и потом. Публики собиралось все меньше, и Шувалов перестал давать представления.

В Парадиз он почему-то не возвратился, продолжая жить в доме, где произошла трагедия. Однажды он сообщил, что не только слышал, но и видел призрак погибшей Параши. На следующий день его самого нашли мертвым – разорвалось сердце.

Наследники, испытывая отвращение

к театру, крепко заперли второй этаж. На первом этаже вскоре поселился один из сыновей Петра Васильевича. Он уверял, что ночами откуда-то сверху и впрямь иногда раздается плач. Настал день, когда он известил семейство, что ему явился призрак, - в образе прекрасной женщины в белом. Вскоре несчастный умер.

С тех пор местные жители не сомневаются, что призрак Параши является к тем, кому суждено скоро умереть. И это – чистая правда.

Девушка, рассказавшая историю, смолкла. Было темно, на столе мерцали три свечи в подсвечнике.

– - Ой, милая... какие страсти! – в ужасе, однако не без упоения произнесла старуха. – По счастью, в нынешние времена актрисам живется гораздо лучше. В детстве я мечтала повстречать призрака. Но так ни разу и не встретила.

– - Еще доведется, -- тихо ответила девушка. – Ведь Параша повесилась вон там.

Она указала рукой в потолок.

Обе женщины вдруг почувстовали ледяной холод, пробежавший по телу снизу доверху. Свечи, зашипев, погасли.

Сердце старухи отчаянно забилось.

– - По-моему, я ее разбудила, -- прошептала девушка, схватив собеседницу за руку. – Вы не ощутили могильного дыхания? Это проснулись эманации. Неужели чудо произошло? Поведав о призраке в доме, где он дремал, я воззвала его к жизни. Потустороннее вовсе не отгорожено от обыденного непроницаемой стеной. Иногда эту стену можно раздвинуть. Я сделала это, сделала! Я сумела! Я всегда знала, что у меня особый, мистический дар. Но почему мне так жутко? Ведь я сама этого хотела. Я воззвала к нему, и он явился. Только сумею ли я с ним совладать?

– - Может, свечи погасил сквозняк? – робко предположила старуха. – А никакого призрака нет.

В этот миг откуда-то сверху раздался жалобный женский плач. Было в нем что-то, отчего становилось ясно: живой человек так не сумел бы. Сам загробный мир тихо, но непреклонно заявляет о себе душераздирающими звуками.

– - Ничего, -- пролепетала девушка. – Пока Парашу только слышишь, это ничего. Лишь бы ее не увидеть...

***

– - Ну, что же вы, матушка! – в сердцах воскликнул Прокофий Васильевич. – Зачем объявили мне, что у вас на руках три туза, если их в помине не было? Я из-за вас принялся торговаться...

– - Прокофий Васильевич, вы запамятовали, голубчик, -- ласково ответила Антонина Афанасьевна. – Я ничего не объявляла. Как я могла? Нельзя называть партнеру свои карты, так издавна повелось.

– - Вы назначили в первой руке игру без козырей. Этим вы даете знать о трех тузах. Назначение такой игры при других обстоятельствах положительно недопустимо. Штрафы, матушка, посмотрите, какие у нас в этом робере штрафы! Ох, грехи мои тяжкие...

Антонина Афанасьевна покаянно вздохнула.

– - Каждый раз забываю эти странные порядки. Нет, чтобы разрешалось просто показать свои карты партнеру. Чего таиться – нам же с ним вместе играть?