Дело о последнем параде
Шрифт:
— Но…
— Работники ресторана, — спокойно продолжил Денис, — после первого выстрела разбежались по подсобкам. Тогда они побоялись вызвать милицию, правильно решив — разборка еще не закончена. Теперь же они боятся, что у ментов будет закономерный вопрос: почему никто не позвонил сразу после первого убийства. И персонал скажет: вы стреляли в обоих.
Только сейчас Неврюков отметил удивительное обстоятельство. До появления Дениса, он тупо простоял минуты три над трупом Куценко, с пистолетом в руках. Но ресторанные секьюрити не прибежали на звук выстрелов. И ни одна официантка не выглянула боязливо из подсобки. Неужели все так испугались? Или заранее знали о происходящем
— Денис Петрович, а что вы сами скажите милиции?
— Ничего. Я им ничего говорить не обязан. Дело в том, что моя машина попала в небольшую аварию в пяти километрах отсюда и, согласно уже составленному протоколу ГАИ, я нахожусь сейчас там. Вы же знаете, Глеб Игоревич, гаишники — самые сговорчивые менты. Алиби железное. Кстати, мне пора возвращаться к своей несчастной тачке. А вы оставайтесь. Вы чего-нибудь уже заказали на кухне? Говорят, в «Сосновой дюне» неплохой стол.
Неврюков прозрел мгновенно, как ученик, долго бившийся над задачей, а потом уставший и подглядевший ответ в конце учебника. Его подставили. Причем по настоящему, как никогда еще не подставляли в жизни. И сейчас Денис уйдет, оставив его в ресторане, с двумя уже остывшими мертвецами.
— Подождите! — Заорал он и бросился к Денису, уже повернувшемуся к двери. — Вы должны мне помочь. Ведь вы втравили меня в эту историю!
— Глеб Игоревич, — Денис повернулся к собеседнику, одновременно показывая всем своим видом готовность уйти в любой момент, — давайте, прежде всего, внесем ясность в наши отношения. Во-первых, я могу помочь вам, но не должен. Во-вторых, если я это и сделаю, наш вчерашний разговор не будет иметь к этому никакого отношения. Никто никуда вас не втравливал, во все вы втравились сами. Вы согласны с этим?
Неврюков кивнул. Денису этого показалось мало.
— Нет, вы согласны?
— Согласен. — Выдавил Неврюков.
— Хорошо. К сожалению, status quo восстановить невозможно, так что придется иметь дело с тем, что есть. А мы имеем два трупа в ресторане.
— Вы постараетесь объяснить милиции, что произошло?
Денис грустно посмотрел на собеседника, будто перед ним был больной в бреду.
— Еще раз повторяю, я вообще не присутствовал на месте преступления. Я могу помочь в другом. Милиция появится здесь часа через полтора, а во время допроса персонала, ваша фамилия всплывет часов через двенадцать. Как я это достигну — мое дело. Конечо, дело очень нелегкое и накладное. Придется договориться со всеми официантами и поварами. Наш человек привык дрожать перед милицией, поэтому договор будет труден. К тому же, возникнет опасность, что мое имя всплывет в этом деле. Поэтому я вынужден потребовать достаточную компенсацию.
— Какую?
— Сейчас мы едем к нотариусу (он нас ждет) и переписываем ваши акции на мое имя.
— Денис Петрович, это невозможно! Это же грабеж!
— Простой грабеж лучше, чем убийство. Причем двойное. Не так ли, Глеб Игоревич? С такой статьей вас не отпустят под залог, предложи вы даже Золотую кладовую Эрмитажа. А камера «Крестов» — не самый лучший офис. Душно, много соседей. Среди них, возможно, друзья Куценко.
— Зачем мне эти двенадцать часов?
— Покончив с нотариальной формальностью, вы закажите билет на франкфуртский ночной рейс. Шенгенская виза у вас открыта, я навел справки. Некоторая наличка у вас припрятана. Уже завтра вы будете отдыхать в старой доброй Германии, следя издали за питерскими событиями. Если они будут развиваться по наихудшему варианту: вам позвонят, и вы переберетесь в страну, которая не подписала никаких соглашений о выдаче.
— Хорошо, я согласен. Но что касается акций… Денис Петрович, давайте, поищем компромис…
— Глеб Игоревич, зря вы стреляли в партнеров.
— В партнера…
— Я стою на точке зрения будущего следствия. Если вы хотите говорить о компромиссе, то оживите сначала хотя бы одного покойника. Но вы стреляли метко. И добивали вполне хладнокровно. Так вы согласны с моим предложеним?
— Да. — Выдавил Неврюков. Ему хотелось оказаться как можно дальше от залитого кровью и забрызганного мозгами ресторана. Хоть во Франкфурт, хоть во Владивосток.
— Замечательно. Мы выезжаем через десять минут. Костя, проводи директора в туалет, ему надо умыться. А я чего-нибудь перехвачу в кабинке по соседству. Вовочка, чего-нибудь горячего у вас не осталось?
— Денис Петрович, — ответил официант, которому, наконец-то разрешили заглянуть из кухни в зал. — Есть пельмени. Их приготовили для клиента, который пришел вторым. Еще не остыли.
— Мясные блюда стынут медленно. — Заметил Денис, удаляясь в соседний кабинет.
С трапезой он покончил минут за пять. К этому времени Неврюков уже немного привел себя в порядок, в том числе, вытер с брюк несколько бело-розовых капель.
— Отличные пельмешки, — констатировал Денис с набитым ртом. — Какого удовольствия этот с… Витюша лишил дядю Сашу напоследок. Кстати, насчет Витюши. Он — мелкий гад, спорить не буду. Но под последними словами покойного коллеги я готов подписаться: «крысятничать нехорошо». Вот так-то, Глеб Игоревич.
«Так он же, сволочь, сидел по-соседству, и все слышал». — Понял Неврюков. Но ничего не сказал. Подальше бы отсюда. И тем скорей, тем лучше.
На следующий день газета «Санкт-Петербургские ведомости» поместила в рубрике «Криминальная хроника» небольшую заметку, сообщавшую об очередном «ужастике».
«Вчера, на Киевском шоссе, в районе железнодорожной станции «Аэропорт» произошел взрыв автомобиля «БМВ», следовавшего в направлении аэропорта. В результате взрыва погиб исполнительный директор фирмы «Транскросс» Г.Н.Неврюков. По факту его гибели возбуждено уголовное дело. По предварительным данным трагедия произошла в результате срабатывания неизвестного взрывного устройства с зарядом, эквивалентным приблизительно 300-м граммам тротила. Никто из сослуживцев погибшего не смог прокомментировать происшедшее. Однако, как уже сообщала наша газета, весной этого года уже была взорвана одна из машин фирмы. По чистой случайности тогда не пострадал еще один руководитель «Транскросса»…
Глава 3. Слабый пол
Стремительное вторжение Женевьевы в жизнь Николая Иванова, принесло ему немало хлопот и неприятностей. Мало того, что она пыталась участвовать во всех делах, которыми занимался Арчи, что уже послужило поводом к многочисленным байкам, рассказываемым потихоньку его коллегами в агентстве, так еще эта Женька постоянно умудрялась портить жизнь сыщику в его собственной квартире и в любое мало-мальски свободное время.
Для начала она затеяла грандиозную уборку с перестановкой мебели, заявив, что руководитель солидной сыскной фирмы должен жить в нормальных условиях. Чем помешали Женьке пустые бутылки, пылящиеся на кухне, понять еще было можно. Но Арчи совершенно опешил, когда по неизвестно какому праву гостья по-хозяйски заставила его передвигать мебель. Он попытася, правда, слабо возразить, напомнив, что Женевьева, слава Богу, ему не жена и даже не любовница и нечего потому распоряжаться в его квартире. Но девушка только отмахнулась от Арчи, как от назойливого и бесполезного существа, начав самостоятельно все двигать, включая книжные и бельевые шкафы.