Дело о пяти сольдо

Волков Олег Александрович

Теперь стоит упомянуть и о сути статьи, заинтересовавшей Ивана и Ирму. Дело в том, что в библиотеке Ватикана (это было тогда, когда на престол взошёл новый Папа, а всем известно, что новая метла метёт по-новому) и возникли условия для пересмотра сложившихся правил, всплыл документ, касающийся некоего Антонио Джепетто, по кличке «Кукурузная лепёшка», который обвинялся в ереси и был казнён инквизицией. Там же содержалось упоминание о некоем преступнике Пиноккио, вступившим с ним в преступный сговор с целью посеять смуту и ересь в обществе, но так и не пойманном. Далее в статье шли далеко идущие выводы самого журналиста о реальности литературных и сказочных персонажей, их месте в истории, причём все это было сдобрено

ссылками на источники и более похоже больше на филологическую статью, чем на уголовную хронику. Конечно, таким статьям давно уже никто не верит, а если кто и связывает их с реальностью, то настолько отдалённо, как веру в существование инопланетян. Более ценны такого рода сообщения для людей творческих. Тем более, что книжный рынок наводнили романы «фэнтези» преимущественно американских авторов, а потом и наших российских. Про фильмы и говорить нечего.

Вообще общественное сознание достаточно впитало в себя этого самого непознаваемого, чтобы нормально это воспринимать и требовать ещё. На этих же днях из СМИ стала полноводной рекой потекли новости о войне на Украине, наводнениях и пожарах в Европе, терроризме на востоке и вирусе Эболы в Африке. Эти события также в полной мере можно отнести к разряду непознаваемых и вызвали у многих приступ творчества и желания заработать на жареных фактах.

В самом же Ватикане отнеслись к информационному взбросу с подозрением, и на всякий случай руководство решило держать этот эпизод под контролем. Осуществление надзирательной деятельности поручили опытному специалисту по работе с такого рода компрометирующими церковь материалами инспектору, а можно добавить и инквизитору в нынешнем понимании, инспектору Джанкарло Росси.

Но, несмотря на эфемерность и неактуальность истории, Иван решил поближе познакомиться с личностью погибшего. Немного реализма всегда придаёт любой фантастической истории достоверность. А то, что из этого предприятия можно было извлечь творческую выгоду Иван не сомневался. У него на это было чутье, качество, присущее режиссёрам. А следует сказать, что у Ивана это качество было развито неимоверно.

Вечером он заехал к своей тётке поздравить её с днем рожденья и заодно занять денег. Она была одинока, обеспечена и искренне считала Ивана своим сыном со всеми вытекающими. Ирочка, так её звали все родственники, и это ей нравилось, была старше матери Ивана и это накладывало на неё, как ей казалось дополнительную заботу о младшей сестре и племяннике. Впрочем, она всегда считала, что мать Ивана всегда была с ним слишком строга, после того как их бросил отец, которого она и раньше недолюбливала, считая бездельником не способным содержать семью. После семейного ужина с дальними родственниками дело было сделано. На следующее утро он начал собираться в Копенгаген. Дождь зарядил с самого утра. В такую погоду хорошо начинать новое дело. Была пятница. Позвонила с утра Ирма и сообщила о решении своего шефа. Ехать никуда ему уже не хотелось. Ему пришла в голову мысль: – «Откуда у героев фильмов такая фанатическая привычка ехать в плохую погоду на Край света»? А может ну его? Как в фильме «Белое солнце пустыни» говорил Абдулла: – «Дом, красивая жена, что ещё нужно для счастья?»

Иван варил кофе на кухне, курил и думал о том, как оправдать (прежде всего себе самому) поездку. За окном привычно стучал дождь, начинался сентябрь. Бомжи рылись привычно в мусорном баке. На кухне было по-осеннему тихо, все разошлись по работам, лишь одинокая муха на люстре потирала мохнатые лапки, да пара тараканов, завтракавших на плите, нарушали покой. Только бывшая филолог Светка бухала с утра с хахалем, запершись в своей комнате, откуда неслась Пугачёва и периодический гогот.

КУРЕНИЕ ВРЕДИТ ВАШЕМУ И НАШЕМУ ЗДОРОВЬЮ.

(На правах социальной рекламы)

Моим персонажам может и не вредит, так как они вымышленные (прим. автора).

От

выпитого вина на дне рождения голова была мутной. Пивка было бы неплохо, но пенный напиток продавали после десяти. Вдобавок он где-то потерял свою записную книжку. Это его огорчило ещё больше, но он успокоил себя тем, что хотя бы деньги он достал. Когда неожиданно пришла Ирма, он не сказать, чтобы обрадовался. Даже мелькнула мысль, что зря втягивает её в эту историю.

Ну, привет – с порога целуя в душистую щёчку, поприветствовал Иван.

Что ну! – сказала Ирма, откидывая светлые, как солома волосы – не мог сам вчера позвонить – добавила она, направляясь по длинному коридору на кухню.

Иван поплёлся следом – не мог, был у тётки.

Я как чувствовала, что тебя не остановить. Взбредёт же в голову – нервно ответила она и решительно направилась на кухню.

Будешь кофе, только поставил? – зачерпывая ещё пару ложек арабики в закопчённую турку бросил Иван через плечо.

Буду, если тебе больше нечего сегодня предложить! (Вероятно, ей хотелось чего-то другого) – придвинув со скрипом табурет, от чего тараканы на плите вздрогнули и решили разойтись по-тихому, а из-за чудом сохранившейся печки, с несколькими оставшимися потрескавшимися зелёными изразцами, переделанной под газ, вылез сверчок, будто бы прислушиваясь к разговору.

Ирма присоединился, и они начали молча пить кофе. Кофе ещё не остыл пауза затягивалась. Иван отставил наконец недопитую кружку и закурил сигарету, предпочитая молчать. Ирма вначале вопросительно поглядывала на него, но отметив его потусторонний взгляд куда-то вбок, решила не доставать. Несмотря на напускную нервозность, настроение у неё было игривое, и майку она надела обтягивающую высокую грудь, открывающую декольте и животик. Но, видно не судьба. Она ещё ему отомстит за безразличие к желанию такой соблазнительной молодой женщины.

Вчера мне приснился сон – посмотрев в окно, сказал Иван, – будто я живу в деревянном доме возле леса, и ночью разразилась гроза. А я будто лежу и думаю – как хорошо вот так дома в грозу – тепло, уютно, и вдруг раздаётся ужасный треск. Я вскакиваю, подбегаю к окну, и вижу, что на дом падает огромная сосна и понимаю – мне сейчас придёт конец. Он нервно затушил сигарету.

У тебя депрессия от того, что ты не работаешь, – сказала Ирма – и это оттого, что последнее время ты начал много пить. И курить, кстати тоже. Я живу тут с тобой, дышу твоим дымом, как пассивная курильщица, а это, говорят, еще вреднее, чем курить самому. На работу бы тебе устроиться.

Я же ещё не дорассказал.

Итак, все с тобой ясно. Сколько можно бездельничать. Раньше за такое сажали. Это называлось тунеядство.

Да ладно тебе, не в совке же живём. Мне необходимо куда-нибудь уехать, сменить обстановку, говоря словами врачей. И, в конце концов, мне уже двадцать восемь лет, а я ничего не сделал, хотя по профессии кинорежиссер.

Ну, вот и поедем к моим родителям в Латвию. У них домик на берегу моря. Дюны, сосны. Будешь там творить, как Хемингуэй напротив белой стены. Тем более что виза у тебя в Европу есть, кстати благодаря мне. Шеф дал жёсткие сроки сдачи диплома и поэтому мне нужно за две недели всё успеть – вставая ответила она, всем своим видом показывая, что говорить больше не о чем.

Иван потянулся за ней, беря за руку – но мне надо в Копенгаген. Это требуется для сценария – как можно жалостливее промолвил он.

А может после? Ты же обещал, что больше никуда не поедешь после того случая, когда собрался ехать в Финляндию и я тебя нашла в аэропорту без денег и документов. Спасибо охрана задержала при попытке пробраться зайцем в самолёт.

Нет Ирмочка, это другое. Давай я быстренько смотаюсь туда-сюда, ты доделаешь свои дела, сдашь диплом, а потом мы вместе поедем к твоим предкам, а пить я там не буду – даю слово.