Дело о синекрылой бабочке
Шрифт:
— Спасибо. — Артем подождал, пока захлопнется дверь, и тронул Лешку за плечо: — Идем. Барбарисыч не врет, Ромки у него нет.
Она понуро кивнула:
— Я знаю. Дик бы его учуял. У нас игра такая: Ромка куда-нибудь спрячется, а я у Дика спрашиваю: «Где Рома?» И он его ищет и всегда находит. И тут спросила, а он в дверь сунулся, воздух понюхал и внутрь не пошел. Ты сам видел.
— Дик! — крикнул Артем. — Ищи Рому!
Пес повел ушами, завертел головой и виновато тявкнул.
— Не может он, — сказала Лешка с отчаянием. — Значит, Ромка отсюда
— Хорошо хоть снег валить перестал. — Наклонившись, Артем рассмотрел идущую от дома натоптанную дорожку. — Смотри, сколько следов! Вот эти — мои, это — твои, а это — чужие. Может быть, Ромкины? Жаль, нечеткие.
— А вот еще одни! — воскликнула Лешка. — И они перекрывают первые. Значит, Ромка за кем-то бежал? Или, наоборот, за ним кто-то гнался? Жаль, Дик по следам искать не приучен. Бежим?
— Бежим!
Утопая в сыпучем снегу, они побежали по вытоптанным лункам. Дик то забегал вперед, то возвращался назад. Следы привели их к закованной в лед реке. Судя по частому расположению лунок, оставившие их люди бежали очень быстро.
Внезапно пес громко залаял, а впереди в снегу показалось что-то темное. Неужели Ромка?! С колотящимся сердцем Лешка схватила Артема за руку. Но, когда они подбежали ближе, страх ее отпустил: лежавший на снегу человек был в черном полушубке, ничуть не похожем на броскую Ромкину куртку.
— Он живой? А может, просто пьяный? — переведя дух, проговорила она и, нагнувшись, принюхалась. От мужчины исходили слабые алкогольные пары. Снег вокруг был истоптан, а дальше следов не было. Это означало, что его преследователь убежал назад.
Артем потянул человека за руку:
— Вы замерзнете! Вставайте, пожалуйста.
Незнакомец медленно сел, схватился за голову и застонал. Оказалось, что это молодой, лет двадцати, парень с круглым лицом и слегка курносым носом.
— Петюня! — вдруг вскричал Артем.
Парень поднял на него мутные глаза и сощурился в свете луны:
— Темыч, ты, что ли?
— Я. А ты, как говорят, легок на помине! Я только сегодня о тебе вспоминал. Петька, что с тобой?
— По башке мне саданули, вот что. — Дрожа от холода, Петюня поправил шапку и запахнул воротник полушубка.
— Кто саданул?
— Не знаю. Кто-то.
— А как он был одет? — торопливо спросила Лешка.
— Не заметил. А вы откуда взялись?
— По следам шли. — Артем указал на снег. — Вообще-то, мы своего друга ищем, он одет в синюю с желтым куртку. Ты его случайно не видел?
— Нет.
— А ты у Барбарисыча долго был?
— А с чего ты взял, что я у него был?
— Следы!
— Ну да, да… Нет, недолго. Хотел с ним душевно поговорить, да он не стал со мной сидеть, я и ушел.
Петюня потер лоб, громко вздохнул, судорожным движением пошарил рукой в правом кармане полушубка и вынул оттуда смятую сторублевку. Сунулся в левый — там было пусто.
— Тебя обокрали? — заподозрила Лешка.
— Нет, нет, все на месте.
Упершись обеими руками в лед, парень слегка приподнялся, но самостоятельно встать не смог и со стоном опустился обратно. Артем подал ему руку.
— Давай мы тебя домой отведем, а то замерзнешь ты здесь.
Петюня оказался невысоким и легоньким. Пошатываясь, он с трудом сделал несколько шагов и остановился.
— Погодите, братцы, голова кружится…
— Да у него, должно быть, сотрясение мозга! Надо «Скорую» вызвать и в милицию заявить! — воскликнула Лешка, и Артем достал телефон. Но парень его остановил:
— А вот этого не надо! Само заживет, как на собаке. Пошли.
— Далеко еще? — прошептала Лешка, когда они, поддерживая с обеих сторон Петю-фотографа, покинули речку и вышли на пустынную улицу.
Артем указал на невысокий домик:
— Уже пришли. Петюня, а ты один здесь?
— Один. Приехал посмотреть, нельзя ли Новый год с друзьями на природе встретить. На разведку, короче. А потом мне скучно стало, я вспомнил, что Барбарисыч поздно ложится, да и пошел к нему по старой памяти. Лучше б не ходил!
С трудом попав ключом в замочную скважину, Пена-фотограф распахнул дверь, и из домика дохнуло теплом — видимо, прежде чем уйти, он растопил печь.
— Ну, ты теперь тут сам как-нибудь, если не хочешь «Скорую», а мы пойдем, — с нетерпением сказала Лешка. Ее тревога за Ромку только усилилась. Не напали ли и на него тоже? А вдруг в поселке орудует грабитель?
Прохрипев: «Спасибо вам большое, век не забуду», — Петюня задвинул щеколду, а Лешка с Артемом помчались обратно, к дому Барбарисыча, искать другие следы. И нашли! Одни вели за дом, другие через дорогу убегали во двор, тот самый, откуда днем выходил плохо одетый парень. В окошке его флигеля горел свет.
— Давай заглянем туда, вдруг Ромка там? — тяжело дыша, сказала Лешка.
— Чем черт не шутит, — поддержал ее Артем и открыл калитку.
Пес влетел во двор, повел носом и с оглушительным лаем ринулся по вытоптанной дорожке к флигелю. А от его стены вдруг отделилась чья-то невысокая фигурка и понеслась прямо на них. Луна высветила светлую полоску на приметной куртке.
Не успела Лешка и слова сказать, как Ромка, подлетев к ним, приказал: «Бежим отсюда. Скорее!» — и умчался наперегонки с Диком. Неслись они со всех ног почти до самого дома. Пес новой пробежке был только рад, а вот его хозяйка чуть не свалилась прямо в снег, задохнувшись от резкого морозного воздуха.
— Не могу больше! — проговорила она, опершись о дерево, и оглянулась. За ними никто не гнался.
Ромка тоже это понял, а потому остановился и подождал их. В свой двор они вошли вместе.
Славка, по-видимому, все это время не отходил от окна, потому что дверь перед ними распахнулась, как только они подошли к порогу.
Закрывшись и на замок, и на щеколду, Ромка, как был в куртке, упал на диван. Лешка накинулась на него и затрясла изо всех оставшихся сил:
— Ты почему ушел без спросу? И без телефона?! А еще меня ругал! Я думала, тебя убили. Что ты в реке утонул. Что на тебя напали!