Дело о стройной тени
Шрифт:
– Обвинение закончило выступление, – с триумфом в голосе объявил Гамильтон Бергер.
Мейсон встал и посмотрел на часы.
– Высокий суд, – начал он, – довольно необычно, что дело об убийстве рассматривается столь поспешно. Защита несколько растеряна. Я бы попросил отложить дело до двух часов, чтобы я мог посовещаться со своей подзащитной.
Судья Сеймур покачал головой:
– Мы стараемся уложиться в расписание, мистер Мейсон. Признаю, что для столь серьезного дела такая поспешность необычна, но у нас есть еще целый час. Сейчас наступает время утреннего перерыва, и вместо обычных
Судья Сеймур встал и вышел из зала.
Когда публика покинула зал судебного заседания, Мейсон повернулся к Дженис Вайнрайт и спросил шепотом:
– Ну, Дженис, что скажете?
– Мистер Мейсон, – ответила она, – они говорят об этом как о чем-то ужасном, а это было просто обычное поручение мистера Тейлмана. Мистер Тейлман попросил купить утренние газеты. Он сказал, что хочет вырезать оттуда кое-что о земельных участках, и попросил принести ему ножницы. Мне пришлось пойти купить их, потому что те, что были в конторе, я сломала за несколько дней до этого.
– Что было дальше?
– Когда я вернулась, он попросил спуститься и купить еще две газеты.
– Что стало с этими газетами?
– Не знаю. В корзину для бумаг он их не бросил, это точно. Но обычно он и не бросал газеты в корзину, а складывал в шкаф. Когда набиралась большая стопка, уборщица их выносила. Иногда мистер Тейлман искал в старой газете какое-нибудь объявление о продаже недвижимости. Но, сделав вырезки, обычно выбрасывал газету в корзину, а в этот раз не выбросил.
– Дженис, – сказал Мейсон, – вам придется давать показания. Вы должны понять, что все косвенные улики против вас. Конечно, у вас есть объяснения всему: Тейлман сказал это, Тейлман велел сделать то, я следовала инструкциям мистера Тейлмана. Тейлман мертв. Вы понимаете, что сделает с вами обвинение, когда вы начнете давать показания? Они станут утверждать, что вы сфабриковали эту версию, потому что Тейлман мертв и не может вам возразить. Все зависит от впечатления, которое вы произведете на присяжных. Вы не можете позволить себе потерять выдержку, впасть в истерику. Вы должны мужественно принимать все удары. Вы понимаете?
– Да.
– Вы сможете?
– Мистер Мейсон, я боюсь… боюсь, что не смогу.
– Я тоже этого боюсь, – мрачно произнес Мейсон. – Ну, хорошо, Дженис, у вас еще есть пятнадцать минут, чтобы подумать и успокоиться. До сих пор парадом командовал я. Теперь ваша очередь. Соберитесь с мыслями.
Мейсон отошел к Полу Дрейку и Делле Стрит.
– Да, Перри, дела, бывало, шли и лучше, – сказал Дрейк. – Действительно, настоящая бомба.
– Она сказала, что покупала газеты для мистера Тейлмана, – отозвался Мейсон.
– Это очень удобно, он же не может ей возразить, – сухо ответил Дрейк. – Я думаю, что твоя клиентка лжет.
– Знаешь, Пол, за время своей адвокатской практики я усвоил одну истину раз и навсегда: защитник может скептически относиться к словам подзащитного только до тех пор, пока не начался суд. После этого – никаких сомнений. Он должен встать перед присяжными и показать, что верит каждому слову своего подзащитного.
– Я знаю, – сочувственно согласился Дрейк, – но это была настоящая бомба.
– Давай проанализируем, – перебил его Перри. – Что может за всем этим стоять?
– Это вполне может означать, – ответил Дрейк, – что твоя клиентка спустилась вниз, купила газеты, вернулась и наклеила послание А.Б.Видала на бумагу. Потом еще раз вышла на улицу, купила еще две газеты и смастерила второе послание, которое отправила Тейлману на домашний адрес.
– Пусть так, но почему она это сделала?
– Чтобы быть уверенной, что он его получит.
– Тейлман был в конторе. Ей надо было всего-навсего положить письмо со всей остальной почтой.
– Может, она хотела, чтобы об этом узнала его жена?
– С другой стороны, – размышлял Мейсон, – предположим, что Тейлман намеревался исчезнуть и хотел прихватить с собой как можно больше наличных. Он хотел оставить письмо с угрозами, чтобы о нем обязательно узнали. Он надеялся, что Дженис Вайнрайт заглянет в корзину для мусора и найдет письмо, но не был в этом уверен. Поэтому он кладет еще одно письмо во внутренний карман пиджака, приходит домой и переодевается, зная, что жена имеет привычку рыться у него в карманах.
– Знаешь, Перри, – сказал Дрейк, – твоя клиентка – прелестная девушка. Если она сумеет хорошо подать свою версию, а ты убедишь присяжных, голоса могут разделиться.
Мейсон неожиданно весь напрягся. Делла Стрит, хорошо знавшая каждое его настроение, внимательно посмотрела на него:
– Что случилось, шеф?
– Все очень просто, а я чуть не проглядел! – щелкнул пальцами Мейсон. – Если письмо было склеено из газетных вырезок, его смастерил либо Тейлман, либо Дженис Вайнрайт. В любом случае оно не могло прийти по почте, а значит, письмо от А.Б.Видала – я имею в виду конверт с адресом – просто уловка.
– Но Дженис сказала, что конверт пришел по почте… Оно должно было быть в конверте, – возразила Делла.
– Оно не могло там быть, – сказал Мейсон.
– Боюсь, это как раз один из моментов, к которым прицепится обвинение, – заметил Дрейк. – Ты же видишь, что они делают. Гамильтон Бергер специально явился, чтобы самолично допросить твою клиентку и свести на нет ее версию.
Мейсон пересек зал заседаний и остановился у окна, глядя на проходящий внизу транспорт невидящим взглядом. В зале снова появилась публика. Вошел бейлиф. Звонок возвестил о появлении присяжных. В зале царила атмосфера напряженного ожидания, как перед решающим сражением.
– Прошу всех встать, – объявил бейлиф.
Судья Сеймур вошел и занял свое место. Бейлиф ударил молоточком. Все сели.
– Присяжные собрались, обвиняемая находится здесь, – сказал судья Сеймур. – Мистер Мейсон, можете продолжать.
– Высокий суд, – начал Мейсон, – во время перерыва мне пришла в голову очень важная мысль. Я хотел бы вызвать одного из свидетелей обвинения для повторного допроса.
– Кого именно? – спросил судья Сеймур.
– Миссис Карлотту Тейлман.
Тут поднялся Гамильтон Бергер.