Дело о светящихся пальцах
Шрифт:
– Могли бы придумать что-нибудь получше. Ладно, поговорим о Натане Бейне. Эта фамилия о чем-то вам говорит?
– Конечно нет.
– Его вы, значит, тоже не знаете, – сообщил Мейсон. – Так вот, Натан Бейн немного задерживается с приездом в Новый Орлеан. Теперь, если вы хотели бы…
– Вы что, стараетесь меня запугать? – Она насмешливо вскинула подбородок.
– Просто планы Натана Бейна очень скоро изменятся.
– Не знаю никакого Натана Брейма…
– Бейн, – поправил адвокат.
– Хорошо, Бейн,
– Никогда с ним не встречались?
– Конечно нет. Слушайте, если вы не уберетесь, я начну звать полицию.
Она подождала несколько секунд и двинулась к окну, выходящему во внутренний дворик.
– А что, у вас нет телефона? – спросил Мейсон.
– Мне он не нужен. Я покажу вам, как быстро полиция…
Мейсон подождал, когда она уже была почти у окна, и не торопясь произнес:
– Смерть Элизабет Бейн, видимо, задержит…
– Что вы там мелете? – В смятении она остановилась.
– Тогда я извещаю вас о смерти Элизабет Бейн.
Она повернулась к нему, выпрямилась и, словно безмолвная статуя, не отрывая взгляда, смотрела на него.
– Что вы городите? – повторила она.
– Хочу сообщить вам некоторую информацию, имеющую для вас явную ценность.
– Кто эта Элизабет Бейн? – Она взяла себя в руки.
– Она жена Натана Бейна, или, скорее, была его женой.
– Может быть, вы все-таки представитесь?
– Моя фамилия – Мейсон.
– И вы некоторым образом связаны с полицией?
– Нет, я адвокат.
– А почему вы появляетесь здесь и рассказываете мне все это, мистер Мейсон?
– Потому, – ответил он, – что я хотел бы выяснить, знали ли вы уже о смерти миссис Бейн.
– Мистер Мейсон, вы определенно с кем-то меня спутали.
Она направилась к большому, покрытому шерстяной тканью креслу, оперлась рукой на спинку, не заботясь запахнуть пеньюар.
– Как это случилось, эта смерть миссис Брейм?
– Назвать Бейна Бреймом один раз – это была удачная находка, – усмехнулся Мейсон. – Второй раз – уже избито. Ее отравили.
– О боже мой! – вскрикнула она, и ее ноги, подкосившись, уперлись в кресло. – Вы сказали, она… ее отравили?
– Да.
– Это были… снотворные таблетки… самоубийство?
– Нет.
– О!
– Однако, – продолжил Мейсон, повернувшись к двери, – поскольку вы не знакомы с четой Бейн, все это не представляет для вас никакого интереса.
– Подождите, – резко остановила она его.
Мейсон помолчал.
– Кто дал ей… как это случилось?
– О, вам-то что за дело? Вы их не знаете, помните, что вы сказали?
– Я… я просто… Ладно, ваша взяла. Что вы хотите? Что вам нужно? Что вам угодно?
– Выглядите вы вполне взрослой, – заметил адвокат. – Я подумал, может быть, вы и действовать будете по-взрослому?
– Что вам угодно?
– Информацию.
– Какую
– Всю, что у вас имеется.
– Предположим, что я не дам.
– Это ваше право.
– А вы адвокат?
Мейсон кивнул утвердительно.
– О’кей, присаживайтесь, – пригласила она. – Я угощу вас виски.
Мейсон уселся в кресло. Она прошла к шкафу, открыла его и взяла бутылку виски, щедро наполнила два стакана, плеснула содовой и сказала:
– Надеюсь, вам нравится виски с содовой. Другого у меня нет.
– То, что нужно, – сказал адвокат.
Она передала ему стакан, села на стул, пеньюар мягко очертил фигуру, которая на конкурсе красоты, несомненно, выиграла бы первую премию.
– Чем быстрее вы начнете, – начал Мейсон, поглаживая стакан, – тем быстрее все это закончится.
– Хорошо, – ответила она. – Скрывать мне нечего. Я знаю Натана Бейна.
Мейсон сделал глоток.
– Познакомилась я с ним на одной конференции полгода назад, – она осторожно подбирала слова. – На конференции кинопродюсеров. У него были хорошие манеры, и денег он не считал.
– А вы такого и искали? – спросил в лоб адвокат.
– Хорошо, – она кашлянула, – считайте, что я вам и это сказала.
Девушка отпила два больших глотка, посмотрела ему в глаза и продолжила:
– Вы только не думайте, что я только и делаю, что гоняюсь за толстосумами. Во взрослую жизнь я вступила доверчивой дурочкой и верила всему, что мне говорили. Главное, мне всегда нравились солидные, уверенные в себе мужчины с хорошими манерами. Несколько раз я ошибалась, и поверьте, такие ошибки женщины переносят гораздо тяжелее, чем вы, мужчины. С семнадцати лет я сама зарабатывала себе на жизнь, работала много и честно и все верила, что придет он, настоящий, оценит и полюбит меня. И ничего от своей самостоятельности я не выиграла. А потом поумнела. Поумнела, когда увидела, как живут некоторые другие девушки. Я работала за гроши, а они раскатывали в шикарных лимузинах с шоферами, закутанные в дорогие меха, беззаботные и выхоленные, а с ними богатые олухи, которые потеряли счет своим долларам. Но главное, эти олухи действительно думают, что мы к ним липнем, как на сахар, а на самом деле они липнут к нам, потому что они всего лишь прокисший соус.
Мейсон широко улыбнулся и сказал:
– Вот это мне уже нравится!
– Они и есть олухи, – с вызовом бросила она. – Как раз когда я поумнела, я встретила Натана Бейна и подумала: а чем я хуже? Я сразу поняла, что он считает себя подарком, из-за которого женщины должны сходить с ума. Ему было невдомек, что годы и лишний жирок меняют мужчину, и не в лучшую сторону. Он начал усиленно меня обхаживать, но я ему дала понять, что так просто меня не завоюешь. Тогда он резко повысил ставки и действительно ничего для меня не жалел.