Дело о жнеце
Шрифт:
Он ждал. Безмолвный и упрямый, ничего не выдавал.
«Хорошо».
— Микал?
Щит вдруг пересек комнату, сжал запястье юноши и забрал нож из его хватки. Финч не дрогнул, на лице смешались отвращение и изумление. Юноша почти ударил Микала, но Щит схватил его за шкирку и встряхнул, опустил его на четвереньки и отошел.
Щит вернулся к двери.
— Аматор.
Это была похвала от обученного Щита. Он хоть не назвал его бесполезным.
Эмма вдруг ощутила усталость, во рту было кисло.
— Хорошо. Вы подходите,
Юноша поднял голову. Его бритые щеки покраснели, кудри дрогнули. Его истинный возраст стал заметнее. Да, он был староват для проститутки, она ощутила укол боли. Микал зря так смущал парня.
Он поднялся ловко на ноги, подхватил нож и вернул его в скрытые ножны за левым бедром.
— Одно условие.
«После такого представления спрашивай, даже если я не выполню».
— Какое?
Он указал на Микала.
— Он хорошо сражается. Он меня обучит. Я не буду говорить, и я уберегу вашего ментата, как малыша в колыбели.
Она улыбнулась, Финчу стало легче. Конечно, он должен был верить в юношу, приведя его, но кто знал, какие у них были отношения? Кузен ничего не уточнял, и это не имело значения, если юноша был ответственным.
— Думаю, это возможно и приемлемо, хоть Микал строже меня. Пока обучение не будет отвлекать вас от долга, можете тренироваться, Филип. Финч все организует, мы поселим вас в комнате, и вы увидите своего подопечного.
«Клэру это не понравится. Но я не могу следить за ним день и ночь, и эта юная загадка хотя бы займет его, пока я ищу решение проблемы».
— Да, мэм, — Пико склонился поднять шляпу и ядовито посмотрел на Микала. Тот не отреагировал.
Юноша не считал ее угрозой.
Эмму это устраивало. Она кивнула еще раз, скорее себе, чем мужчинам.
— Хорошо.
Глава девятнадцатая
Как флюгер
Арчибальд Клэр проснулся от крепкого волшебного сна и сел на кровати.
— Кто ты такой?
Юноша в кресла с высокой спинкой склонил голову.
— Шш. Слушайте.
«Что такое?» — он открыл рот, чтобы возмутиться, но заметил, что на рубашке и жилете юноши были знакомые мелкие стежки — работа Кэтрин, точно — и его волосы были хорошо уложены. Кем бы он ни был, его впустила хозяйка дома, и на его вещи обратили внимание. Его ботинки были крепкими и чистыми, но их возраст показывал, что они были его, а не из запасов мисс Бэннон.
— Прилив, — выдохнул юноша, у него был акцент Лондиния, он родился возле гостиницы Линкольна. Или он был там ребенком. Чуткий нос Клэра уловил следы… помады? А еще пепла и старой крови.
«Как так?».
— Она думает…? — он затих.
Юноша пронзил его взглядом, и весь дом — от подвала, который Клэр не видел, до чердака под аккуратной крышей — содрогнулся, как собака после купания.
Клэр не переставал размышлять насчет
Было не заперто, что уже радовало, иначе он ударился бы о тяжелую дверь. Он пошел по коридору, шаги за ним были слишком тяжелыми, не как у Валентинелли, ступени в конце коридора скрипели. Крики доносились из глубин — слуги — и одно шипящее ругательство, когда он поскользнулся.
Пальцы юноши тисками сжали его руку, подняли его на ноги, дом задрожал снова. Коридор сверху лестницы сотрясался так, что стены искажались.
«Что она делает?».
Дверь ее гардеробной сияла зеленым светом, и Клэр вспомнил Эмму Бэннон, умирающую от Красной чумы, и свою беспомощность в этой ситуации. Но тогда свет угасал, служанки рыдали…
Удар, и он закружился. Его локоть ударился об пол коридора, но он вскочил на ноги и ударил ладонью, как учил Людо — в горло, ведь если человек не дышит, от него нет проблем…
— Хватит! — прошипел Микал, отклонился от удара Клэра с поразительной грацией. Его пальцы сжали запястье Клэра, он извивался, ногой замахнулся на юношу, что был сразу за Клэром. Звон — у кого-то был нож — и крик раздался за дверью гардеробной мисс Бэннон, воздух стал холодным и дрожащим. Дыхание Клэра вырывалось белым облаком, он взмахнул ногой в сторону ног Щита. Микал быстрым движением избежал удара, дом сотрясся в последний раз, дерево стонало, все трещало, по полу шла рябь.
Щит не упал. Он отскочил, как рыба, его босые ноги стукнули по вздымающимся доскам. Он бросился к двери гардеробной на волне щепок. Он пропал во тьме, и дом успокоился с гулким стуком.
— Тише! — закричал Микал за дверью. — Мир, Прима! Эмма! Эмма-а-а-а!
Клэр поднялся и ринулся за ним.
В комнате был бледный ковер, на нем были обломки дерева, и он спокойно подумал, что она будет злиться из-за бардака.
Юноша поймал его за руку, но Клэр легко увернулся. Он мог повредить ноги, но добрался до двери спальни мисс Бэннон целым.
— Эмма? — робко позвал он в полумраке. Сильно пахло иностранными женскими духами, длинными волосами и шелком. Платья шуршали, пахло здоровой женщиной, дымом магии, грушей в духах, а еще розовой водой с утра. Он воспринимал это, переступил порог и только потом это понял. — Эмма, прошу, скажи хоть что-то.
— Клэр? — она звучала очень юно, тяжело дышала. — И… Микал, — хриплость, это не удивляло после того крика. Это был кошмар?
Но он не ощущал соответственных запахов, так что не думал так.
— Тут, — Щит звучал серьезнее обычного. — Что такое?
— Я не мертва, — потрясенный смех. — Я… Микал. Клэр.
— Да, — глаза Микала сияли желтизной, глаза Клэра привыкли к темноте. Он увидел кровать мисс Бэннон, столик и красивое овальное зеркало, другие силуэты пока не узнавались. Взгляд Микала был парой желтых ламп во мраке. — Ближе не подходите, сэр.