Дело о жнеце
Шрифт:
Так у него было два Камня.
Левеллин Гвинфуд. Лорд Селвит вернулся из мертвых, трещал, склоняясь над ней. Она видела тонкие участки плоти среди разбитых ребер, органы сияли, восстановленные Изменением. Его пальцы в перчатках были сломанными, отросли, и он миновал оковы магии и коснулся волос Эммы. Ласка была странной.
Будь он таким нежным всегда, смог бы получить верность Эммы, и она не была бы верна юной королеве.
Она хотела говорить. Конечно, звуков не было. Слюна стекала из ее грубо завязанного рта по щеке. Она ощущала обломки дерева
— Она узнает меня, — прохрипел он. Конечно, он менял голос до этого. — Видела бы ты свое лицо, милая.
Ее мысли кипели. Начало чумы, она ощущала другого Главного в приемной Виктрис. Она думала — о, Клэр отругал бы ее — что это был слуга Виктрис, как она. Ощущение слежки после этого, невидимая рука, что помогла ей в деле… конечно, он хотел ее целой для своих планов. Как он смеялся. Может, знал, что у нее не было сейчас другого Камня. Он догадывался? Что он мог знать?
Он мог заключить сделку с Тонкой Мэг. Или как-то надавить на жуткое существо.
Что мог достичь Главный, разорванный магией, получивший нож в спину от бывшей, если ему хватило воли отстроить тело?
Боль была потрясающей. Она нашла только кости у башни в Уэльсе, где он пытался поднять на поверхность Безвременного. Они двигались друг другу, пока он собирал силы?
Что он ощущал?
— Я следил за твоими делами с интересом, — его зубы вернулись, прямые и белые. Его губы были в шрамах, но шрамы точно пропадут со временем. Его тело скоро не будет нуждаться в Изменениях. Он сам их сделал? Это точно испытывало его терпение, навыки и Дисциплину. — Ты разбила мне сердце.
«О, вряд ли. Ты играл с француженкой и Рудьярдом, пока развлекался со мной. Будь ты честным, мы бы договорились. И если бы ты не обвинил меня в смерти француженки, я могла бы тебя простить», — она успокоила пульс, медленно вдохнула. К счастью, оковы не затронули ее нос, он не хотел, чтобы она задохнулась. Пока что.
— Знаешь, почему я не убил тебя сразу? — он кивнул, жирные змеи его волос задели плечи с шорохом. — Тебя хорошо защищали. То существо, твой Щит. Полезный и опасный, — он улыбнулся, порез на щеке стал шире и соединился с хлюпаньем. — Но не в том дело. У меня есть планы на твой счет, милая. Чудесные планы. Я сделаю тебе подарок, — улыбка стала шире. — А потом ты дашь мне мир.
Глава тридцать девятая
Искушение велико
Дворик на улице Дорситт был полон людей, все толкались. Это лучше давки снаружи, где все преступники, неудачники и бедняки Лондиния пришли поглазеть. Власть Аберлейна провела их к двери, которую охранял бледный юноша в синей форме. Больше мокрое пятно у двери, разбитое окно.
Сердце Клэра сжалось. Он отогнал чувства, взял себя в руки и заглянул во тьму.
Пико рядом с ним издал сдавленный звук. Парень отошел, его стошнило в то же пятно, куда всех до этого, и там должна
Парень видел лучше него. Он сделал два неуверенных шага, поднял лампу и передал Аберлейну.
Камин слабо сиял. Чайник растаял от жуткого жара.
Аберлейн рядом с ним тихо выругался. Отрыжка поднималась к горлу Клэра, но он подавил это. Микал шагал беззвучно, но давил в спину Клэра своим присутствием, вызывая мурашки.
Мерцание…
Длинные темные кудри выбились из заколок. Обнаженность, дыра и истерзанная плоть… бедра, белые кости, следы ножа и пира существа…
«Держи себя в руках, Клэра», — он спокойно понял, что отдал лампу Аберлейну. Тени безумно плясали на гнилых стенах. Дыра в углу, вырванная половица.
Он теребил левую перчатку.
Редкое могло потрясти или испугать ментата. Он понял, что нашел способ. Его способности дрожали, он был близок к тому, чтобы стать идиотом с кашей в голове.
Он укусил левую ладонь.
Боль от зубов была яркой стрелой, пронзила его мозг. Он пришел в себя, оказался с полным ртом окровавленной слюны, смотрел на тело на кровати.
Аберлейн что-то сказал. Микал коротко выругался. Щит подошел к кровати с напряженными плечами и склонился. Как он мог так близко…
Клэр снова укусил. Сработало, но слабо. Он яростно моргал, свет бил кулаками. Лицо было изрезано, распорото, зубы…
«Погодите».
Микал посмотрел ему в глаза. Щит отвернулся от кровати, кипя от гнева.
Зубы. Они были не жемчужными и ровными. Они были бесцветными, несколько гнили за щеками. И форма уха была не той, там не было проколов, чтобы носить серьги.
Ему стало легче, он упал на колени. Он пошатнулся, лампа раскачивалась, Аберлейн поймал его за руку.
Ладонь была изящной и маленькой, но не нежной, без следов колец. Ладонь была обветренной, словно трудилась на открытом воздухе.
Его способности снова работали.
— Ах, — он кашлянул, запах ударил по нему. Распорот кишечник… существо съело все, даже фекалии?
«Очень интересно».
Микал прочитал его лицо, Щит пошатнулся. Он пришел в себя, прошел по комнате. Он задел Клэра, как жаркий ветер, взглянул на Аберлейна и замер на пороге.
— Ментат?
Клэр нашел голос.
— Это… не она. Не ее тело.
Микал кивнул.
— Быстрее, — он вышел наружу, и Клэр подумал, тошнило ли его. Послышался шепот — Пико и бесстрастный Микал.
«Что тут делать?» — но он знал. Должны быть зацепки, которые приведут их в верное место. Мисс Бэннон верила в его способности, доверяла ему свою жизнь.
К сожалению, ментат страдал от нелогичных волн Чувств, и было сложнее разбираться в преступлении. Что он испытывал? Облегчение? Надежду? Что это такое?
Не важно.
— Уверены? — Аберлейн, удивительно тихий. — Или сказали ему, потому что…
— Я уверен, — Клэр глубоко вдохнул, пожалел. Он посмотрел на растопленный чайник. Кусочки жженой ткани — он сжег ее платье, чтобы был свет? Или огонь был волшебным? — Что думаете об этом?