Дело о золотых рыбках
Шрифт:
Салли упрямо качала головой.
– Хорошо, – сказал Мейсон. – Я рассказал вам, как развивались события в действительности. Вы мне лгали, и этим подвергали жизнь Тома опасности. Вы по-прежнему настаиваете на своей версии?
Салли кивнула.
– Говорить больше не о чем. – Мейсон встал из-за стола. – Если Том умрет, помните, что вы виноваты в его смерти.
Мейсон не успел сделать и двух шагов к выходу, как Салли позвала его. Она стояла, прижавшись лицом к сетке.
– Все правда, мистер Мейсон, – сказала она. – Все было так, как вы говорите.
– Уже
– Откуда вам известно о пуле? – удивленно спросила Салли Мэдисон.
– Не имеет значения. Я задал вам вопрос. Как вы узнали, что на дне аквариума лежит пуля?
– Мне сказала об этом миссис Фолкнер.
– Так, так, – воодушевился Мейсон. – Уже интересно, продолжайте.
– Миссис Фолкнер сказала мне, что я обязательно найду на дне аквариума пулю тридцать восьмого калибра. Она знала, что Тома должны были вызвать для лечения рыбок, и хотела, чтобы мы достали пулю. Она также настаивала, чтобы в момент извлечения пули присутствовали и я, и Том, чтобы она потом легко могла доказать, откуда эта пуля взялась. Вот, пожалуй, и все, мистер Мейсон. Когда мистер Фолкнер передал мне ключ, я заехала за Томом. Мы хотели сначала достать пулю, а потом вернуться, уже после приезда мистера Фолкнера, и заняться лечением рыбок. Когда мы приехали в контору, рыбок там уже не было. Минуту или две я стояла в растерянности, не знала, что делать. Потом решила действовать по плану. Я взяла черпак, мы достали пулю и услышали шум подъезжающей машины.
– Том не остался в машине?
– Нет. Мы оба должны были присутствовать. Так мы договорились с миссис Фолкнер. Мне казалось, что у нас масса времени. В соседней квартире свет не горел, я считала, что мистер Фолкнер еще какое-то время пробудет в ресторане. Но потом мы услышали шум машины и так испугались, что выбежали из конторы, позабыв даже забрать черпак.
– Что вы делали потом?
– Заехали за угол и подождали, пока вы с мистером Фолкнером не подъехали к дому. Потом мы присоединились к вам и пытались вести себя, как будто ничего не случилось, и мы только что приехали из зоомагазина.
– Что вы сделали с пулей?
– Отдала миссис Фолкнер.
– Когда?
– Только вчера.
– Почему только вчера?
– Я позвонила ей и сказала, что пуля у меня. Она ответила, что все будет в порядке, что я получу деньги, но только после того, как все успокоится.
– И вчера вечером?
– И вчера вечером я отвезла ей пулю.
– Том был с вами?
– Нет, я была одна.
– На пуле были какие-либо отличительные знаки?
– Да. Том дал мне гравировальную иглу и мы написали на основании пули свои инициалы. Миссис Фолкнер настаивала на этом и предупреждала, чтобы мы ни в коем случае не повредили боковую поверхность. Она хотела иметь возможность доказать, из какого оружия была выпущена эта пуля.
– Какую сумму вы должны были получить?
– Она сказала, что если определенная сделка закончится успешно, мы получим пятьсот долларов, а если удастся еще одна сделка – две тысячи.
– И вчера вечером вы отвезли ей пулю?
– Да.
– В какое время?
– Примерно, в половине десятого.
– В половине десятого?! – удивленно воскликнул Мейсон.
– Да.
– Где она была?
– В своем доме.
– И она заплатила вам две тысячи долларов?
– Да.
– Именно эти деньги лежали в вашей сумочке?
– Да.
– А эта история о том, что две тысячи вам дал мистер Фолкнер, была пустой болтовней?
– Да. Я должна была как-то объяснить эти две тысячи, и такой рассказ показался мне лучшим выходом. Миссис Фолкнер заявила, что если я расскажу кому-нибудь об этих деньгах, она откажет мне в любой поддержке. В этом случае извлечение пули из аквариума будет считаться кражей со взломом, и мы с Томом попадем в тюрьму.
– Подождите. В половине десятого Фолкнер был уже мертв.
– Да, вероятно.
– Лежал в ванной.
– Да.
– Где была миссис Фолкнер, когда вы привезли ей пулю? В гостиной? Она не могла не знать, что муж убит, если находилась в это время дома.
– Не та миссис Фолкнер, – воскликнула Салли. – Неужели вы не поняли, мистер Мейсон? Я говорила о первой миссис Фолкнер! О Дженевив Фолкнер.
Секунд десять Мейсон сидел молча, закрыв глаза и сосредоточенно нахмурив брови.
– Салли, вы говорите правду?
– На этот раз, чистую правду, уверяю вас.
– Том может подтвердить ваш рассказ?
– Только о том, как мы извлекали пулю и метили ее. Человека, который должен был передать мне деньги, он не знает. Этой частью сделки занималась только я.
– Салли, если вы говорите мне неправду, вам гарантирована камера смертников, а Том Гридли умрет в тюрьме.
– Я говорю чистую правду, мистер Мейсон.
– Вы получили две тысячи долларов вчера в половине десятого?
– Именно так.
– Но к мистеру Фолкнеру вы приходили?
– Да, между восемью и половиной девятого. Все было так, как я вам рассказала. Дверь была чуть приоткрыта, на дюйм или два. Я вошла. В доме никого не было, кроме мистера Фолкнера. Он разговаривал по телефону, но только что, вероятно, закончил бриться – на лице еще оставались следы пены. В ванну лилась вода, одет он был только в брюки и нижнюю рубашку. Думаю, он не услышал, как я позвонила, из-за шума воды. Я вошла, потому что мне было необходимо увидеться с ним. К тому же, его машина стояла у крыльца, значит, он был дома.
– Что произошло?
– Он сказал мне убираться. Сказал, что вызовет меня, когда посчитает нужным. Он был очень груб, позволили себе оскорбления в мой адрес. Я пыталась объяснить, что мистер Роулинс сказал мне, что он взял вещи, принадлежащие Тому и это очень похоже на воровство.
– Что ответил Фолкнер?
– Приказал мне убираться.
– Он не передавал вам чек на имя Тома в качестве расчета?
– Нет.
– Просто приказал убираться?
– Сказал, что если я не уйду сама, он выкинет меня из дома. Я чуть помедлила, и он действительно вытолкал меня за дверь, мистер Мейсон. Подошел, взял за плечи и вытолкал.