Дело о золотых рыбках
Шрифт:
– Вы сами складывали в него деньги?
– Да. Мистер Фолкнер поставил саквояж на маленькую полочку перед окном кассира. Я открыл окно и лично положил двадцать пять тысяч долларов в саквояж. В тот момент я заметил странную дыру на внутреннем кожаном кармане. Можете убедиться, господин адвокат, там есть дыра неправильной формы с рваными краями.
– Благодаря этой дыре вы и узнали саквояж?
– Да.
– Больше вопросов нет, – сказал Мейсон.
Следующим свидетелем был сержант Дорсет. Он дал показания относительно увиденного в доме Фолкнера: положения тела, находки саквояжа под кроватью в спальне, небрежно брошенных на кресло пиджака, сорочки и галстука, безопасной бритвы, с остатками пены и волос, найденной на полочке. Пена на бритве практически высохла, что, по мнению сержанта, свидетельствовало о том, что бритвой пользовались три-четыре часа назад. Лицо трупа было гладко выбритым.
Мэдфорд поинтересовался, встречался ли сержант Дорсет с подсудимой.
– Да, сэр, встречался.
– Вы разговаривали с ней?
– Да.
– Куда-нибудь ездили вместе?
– Да, сэр.
– Куда вы ездили?
– В дом мистера Джеймса Л.Стонтона.
– Она ездила с вами по вашей просьбе?
– Да.
– Высказывала ли подсудимая возражения?
– Нет, сэр.
– В доме Фолкнера работал специалист по отпечаткам пальцев?
– Да.
– Кто именно?
– Детектив Луис К. Корнинг.
– Он исследовал определенные предметы на наличие на них отпечатков пальцев под вашим наблюдением и в соответствии с вашими указаниями?
– Да, сэр.
– Свидетель – ваш, – сказал Мэдфорд Мейсону.
– Как именно мистер Корнинг исследовал отпечатки пальцев? – приступил к допросу Мейсон.
– Сквозь увеличительное стекло, разумеется.
– Я имел в виду совсем другое, каким способом он воспользовался для сохранения вещественных доказательств? Отпечатки выявлялись и затем фотографировались?
– Нет, мы использовали метод снятия.
– Объясните его.
– Мы посыпали предмет специальным порошком для выявления отпечатков, потом накладывали поверх его липкую пленку, снимали отпечатки и покрывали их прозрачным веществом для лучшей сохранности и более детального изучения.
– Кто отвечал за хранение отпечатков?
– Мистер Корнинг.
– Он отвечал за это с самого начала расследования убийства?
– Да, насколько мне известно. Он сам будет привлечен в качестве свидетеля, и у вас будет возможность спросить его самого.
– Такой способ сохранения отпечатков был предложен вами?
– Да.
– Не находите ли вы его несколько неэффективным?
– А какой способ предпочли бы вы, мистер Мейсон?
– Никакой. Но мне всегда казалось, что наиболее удобен и эффективен метод, при котором отпечатки выявляются, а потом фотографируются прямо на предмете, на котором они обнаружены. Если отпечатки представляют особую важность, в Суд предъявляется сам предмет.
– Простите, что не смогли угодить вам, – язвительно заметил сержант Дорсет. – Но в данном случае отпечатки были обнаружены на множестве предметов в ванной комнате дома, в котором живут люди. Выселение проживающих там было вряд ли осуществимо, поэтому мы применили метод снятия отпечатков, который лично я считаю вполне допустимым, если обстоятельства оправдывают его применение.
– Какие именно обстоятельства оправдывали применение данного метода?
– В этом деле – невозможность предъявления Суду самих предметов, на которых были обнаружены отпечатки пальцев.
– Каким образом вы помечали места и предметы, с которых были сняты отпечатки пальцев?
– Лично я никак. Данная процедура целиком находилась в компетенции мистера Корнинга, и именно ему вы должны задать эти вопросы. Насколько я знаю, он заранее приготовил конверты, на которых были написаны названия предметов и точные места, с которых были сняты отпечатки, и хранил пленки именно в этих конвертах.
– Понятно. Ответьте, заходили ли вы в тот вечер на другую половину дома, которая, как мне известно, используется под контору компании по торговле недвижимостью Фолкнера и Карсона?
– В тот вечер, нет.
– А на следующее утро?
– Да.
– Что вы обнаружили?
– Прямоугольный сосуд, очевидно использовавшийся в качестве аквариума для рыбок, из которого при помощи длинного резинового гибкого шланга диаметром около полудюйма была слита вода. Аквариум лежал на боку, песок и галька со дна были вывалены на пол.
– Вы пытались снять с этого аквариума отпечатки пальцев?
– Нет, сэр, я не снимал отпечатки пальцев с аквариума.
– Даже не пытались?
– Лично я, нет.
– Предлагали сделать это кому-нибудь еще?
– Нет, сэр.
– По вашему мнению никто из офицеров полиции не снимал отпечатков пальцев с аквариума?
– Никто, сэр.
– Могу я поинтересоваться, почему?
– По той простой причине, что я не увидел связи между перевернутым аквариумом и убийством Харрингтона Фолкнера.
– Такая связь могла существовать.
– Не вижу такой возможности.
– Можно предположить, что человек, убивший Харрингтона Фолкнера слил воду из аквариума и перевернул его.
– Мне так не кажется.
– Другими словами, вы позволили уничтожить вещественные доказательства, только на основании личной убежденности, что два происшествия между собой не связаны?
– Я бы выразил эту мысль другими словами, мистер Мейсон. Мне, как офицеру полиции, часто приходится принимать определенные решения и нести ответственность за них. Совершенно очевидно, что мы могли снять отпечатки буквально со всего, но где-то нужно было остановиться.
– И вы решили остановиться именно на аквариуме?
– Совершенно верно.
– Вы обычно снимаете отпечатки пальцев при расследовании кражи со взломом?
– Да, сэр.
– Но в этом случае так не поступили.
– Не было никакой кражи со взломом.
Мейсон удивленно поднял брови.
– Никто ничего не украл, – добавил Дорсет.
– Откуда вы знаете?
– Ничего не пропало.
– А об этом вы как узнали?
– Я знаю это потому, – сердито проворчал Дорсет, – что никто не подал заявления о пропаже чего-либо.