Дело об Осени

Шумская Елизавета

– Нет, Джейко, не помню ничего необычного.

– Жаль, – повторил тот. Потом сделал еще один глоток и спросил: – Артефакт еще у тебя?

И вновь взгляд глаза в глаза. Сейчас от ответа Акицунэ зависело очень и очень многое.

– Нет, – качнула она головой. – Я продала его Амано Сваермаху.

– А почему именно ему?

– А кому еще? Я в Ойя никого не знаю, кроме тех, кто был на аукционе. Можно было бы через наших толкнуть, ну ты понимаешь, о чем я. Но… во-первых, я и тут мало кому доверяю. Да и подозреваю, что у твоих осведомителей уже ушки на макушке. А во-вторых, как-то не хотелось, чтобы знали, как я облажалась. В нашем мире репутация порой важнее, чем для барышни на выданье. А из тех, кто были на аукционе, выбор-то

невелик. Ты и твоя подружка отпадаете сразу. Цу – тоже. Они, конечно, особо информацией по артефактам друг с другом делятся, а вот по поводу возможных опасностей для них – очень даже. Такие сведения разнесутся мгновенно, а это очень опасно для меня. Цу, кстати, тоже не гнушаются заказывать украсть какую-нибудь приглянувшуюся им цацку, только никогда не будут работать с тем, кто украл у кого-то из цу. Забавный народ, что ни говори. Дальше… ну к генералу, ты сам понимаешь, как-то соваться не хотелось. Трудно с этими военными, особенно с теми, что старой закалки. Им честь куда важнее чужой жизни. Взбрендит ему в голову, что платить вору – позор, так ведь убьет, не поморщится. Или еще что. Да и… я боялась, что он догадается, что я его видела, тогда уж только бежать, потому что у него наверняка есть кого послать ликвидировать свидетеля. Хотя если меня прижмут, – девушка рассмеялась и прижалась к магу, получив поцелуй, – я молчать не буду. Собственно… когда я почуяла слежку, тогда подумала, что это его люди были. Поэтому и смоталась из гостиницы сразу же. У меня самые нужные… и действительно настоящие вещички с самого начала совсем в другом месте лежали. А это нападение меня только уверило в том, что с генералом связываться нельзя… Марина Ларио… вот это был хороший кандидат. При деньгах и достаточно глупа, чтобы не составить особых проблем. Но… за ней какие-то парни таскались… Чуть ли не на виду. Так что я побоялась. Роко Маери не подходила по тому, что я о ней слышала, да и что сама видела. И опять же твои люди вокруг ее дома так и кружили. Вот и получается, что при всем богатстве выбора остался лишь Амано Сваермах. Рожа, конечно, противная. Зато не поскупился.

– Ты сама к нему пришла?

– А вот это самое интересное. Я начала за ним следить, немного совсем, как ко мне подошел какой-то мальчик и передал записку. В ней указывалось место и время встречи. И сумма. Причем именно такая, какую я обычно беру. Я спросила посыльного, кто его отправил ко мне, имени, впрочем, не ожидая. Каково же было мое удивление, когда он назвал Сваермаха.

– И ты пошла?

– Пошла.

– И не испугалась, что это ловушка?

– Поначалу – да. Но потом все проанализировала, продумала. Невыгодно ему «сотрудничать со следствием», – вновь смешок, – таким образом. Место предполагаемой встречи осмотрела. Поразмышляла. И решилась. В нашем деле трусом быть нельзя. И в принципе не прогадала.

– У тебя осталось это письмо?

– Ага. В сумочке. Под подкладкой. Так и думала, что для чего-нибудь пригодится.

– А откуда он знал сумму?

– Я тоже удивилась. Даже потом спросила у него. Кто-то из его знакомых, разумеется, через подставных лиц пользовался моими услугами раньше.

– Понятно, – поморщился Тацу. – А как тебе удалось скрыть артефакт?

– Магия, конечно, – повела она плечами. – Засунула в таил. Спрятала в парке. Магией пригладила то место. А после того как уже обыскали, перед самым отъездом из того особняка, улучила момент, метнулась туда, с помощью магии немного уменьшила размер и спокойно провезла в город. А что еще оставалось?

– Действительно, ничего, – с каким-то невеселым юмором хмыкнул чародей и поднялся. Сделал пару шагов и застыл около окна. Там на подоконнике лежал портсигар. Маг достал одну из сигарет и прикурил. Однако смотрел не в окно, на спящий ночной город, а на Акицунэ. Ей стало ясно, что вот сейчас все и решится. Она молчала, понимая, как мало может изменить. Лишь отвернулась. Молчал и Тацу. И больше не смотрел на Окамили. Наконец

она не выдержала и, почти зло уставившись на мага, спросила:

– И что дальше?

Джейко поднял тяжелый темный взгляд.

– Уходи, – наконец сказал он. – Я даю тебе час. – Немного помолчал. – Потом подниму тревогу.

Окамили склонила голову, и Тацу очень хотелось знать, что скрывается под пеленой упавших на лицо волос. Потом ее гибкое стройное тело скользнуло с постели, и девушка оказалась очень близко к магу. На пару мгновений застыла рядом.

Короткий поединок взглядов закончился поцелуем. Таким же, каким был первый.

– У тебя есть час, – шепнул Джейко в маленькое ушко. Его пальцы принялись чертить в воздухе сложный узор, и скоро заклинание, в народе прозванное «поводком», пропало.

Когда-то велись жаркие споры по поводу законодательного применения этого колдовства. Кто-то кричал, что это нарушение прав личности, кто-то, наоборот, защищал, убеждая в том, что простая подписка о невыезде – это то же самое, а это просто гарантия, что человек сам себе вреда не причинит. Действовало заклинание очень просто: если тот, на кого оно было наложено, пересекал границу города (камеры, строения, прочего), то поднималась тревога. Снять заклятие в черте города (камеры и пр.) мог только тот же маг, что его наложил. Взломать же его можно было, но только за пределами города. Эта особенность была одним из его двух основных действий, так что никому пока преодолеть это условие не удавалось. Само же заклинание вешалось на тех, кого официально просили не уезжать из города, то есть, проще говоря, чаще всего на подозреваемых. Конечно же «поводок» не был панацеей от всех бед, но он позволял оперативно получать информацию в случае того, что кто-то нарушил обещание не покидать указанное место.

И вот пара изящных движений, и это заклинание растаяло на теле Окамили, и Джейко еще раз шепнул:

– Час.

Час… порой так мало, порой так бесконечно много.

Окамили быстро исчезла из его спальни, равно как и из дома. А Джейко постоял еще пару мгновений, быстро привел себя в порядок, спустился в кабинет к зеркалу. Оно высветило напряженное лицо Агна.

– Начали, – лишь одно слово сорвалось с губ мага.

– За ней следим не только мы, шеф, – доложил Эрик, переговорив с посланником.

– Отлично. Значит, мы не ошиблись в расчетах. Снимайте наблюдение. Не дай двуликие, почует слежку, и тогда пиши пропало.

– А вдруг она запрятала артефакт совсем не там, где мы предполагаем?

– У нас нет другого выбора, Эрик. Это профессионал высшего класса. Как пить дать она увидит людей генерала, но это ничего страшного. От них она уйдет телепортом. А если проколемся мы – а один раз наши ребята уже с ней прокололись, – тогда весь план полетит к эркам. Так что не тяни.

И Эрик помчался передавать приказ.

А когда вернулся, тихо произнес:

– Ребята из наружного наблюдения могут обидеться: они так хотели загладить свою вину. Задета их профессиональная гордость.

Тацу пожал плечами:

– У меня нет возможности рисковать операцией из-за чьего-то ущемленного самолюбия. Можешь их успокоить, что я нисколько не сомневаюсь в том, что они профи. Но профессионализм одного человека частенько разбивается о профессионализм другого. А мы уже не мальчики, чтобы мериться, у кого… кто круче, – исправился он.

Все это начальник Магического Сыска говорил будто походя. Взгляд его был настолько отстраненным, что казалось, он мысленно отсчитывает секунды. Только затягиваться не забывал. А вот чай, кружка с которым стояла у него на столе, давно уже остыл.

– «Бобры» на месте?

– Да, шеф.

– Лисси?

– Лэрэ Блэквуд с ними.

– Они, надеюсь, не подходят слишком близко? Там же не дети будут. Нельзя, чтобы они узнали о наблюдении слишком рано.

– «Бобры» находятся на заранее согласованных позициях.