Дело об украденном саркофаге
Шрифт:
– Нет, на это обратил внимание я сам. И указал Цадоку. Бедный парень настолько замотался во время церемонии, что, кажется, вообще ничего не видел.
– Представляю себе, – посочувствовал Ницан замотанному Цадоку.
– Честно признаюсь, я и сам был настолько расстроен, что не придал поначалу значения этому факту. Я даже подумал, что, наверное, не указал гробовщикам, из какого материала следует изготовить саркофаг. Вот они и сработали по собственному разумению... И тут, сразу по истеченмию шестидневного траура является посыльный из «Счастливого пути» и вручает чек на фантастическую сумму! Я просто
– А как он отреагировал на ваши слова? – спросил детектив. – Я имею в виду, реакцию Цадока.
– Никак, – холодно ответил миллионер. – Он слишком опытный секретарь, чтобы совать нос не в свои дела.
– Я подумал, что ты решил сэкономить, – сказал вдруг Этана бесстрастным тоном. – Честно признаюсь, меня это удивило, но не возмутило.
– Ты что же – видел, что гроб из дешевого тиса? – поразился Пилесер Шульги. – И ничего не сказал? Ну, знаешь...
– Я просто решил, что ты, наконец-то, взялся за ум и начал экономить, – повторил его кузен. – Правда, меня несколько удивило то, что экономия началась с такого предмета, как саркофаг собственного отца. Да, несколько удивило. Но и только.
Ницан перевел взгляд на госпожу Баалат-Гебал.
– Я ничего не видела, – сердито пробасила она. – Я не рассматривала саркофаг. Я плакала, – она неожиданно шмыгнула носом.
Детектив представил себе госпожу Баалат-Гебал, рыдающую на похоронах двоюродного брата. Картина получилась поистине космического масштаба. Катаклизм, стихийное бедствие. Ницан невольно поежился и поспешно перевел взгляд на Пилесера Шульги:
– А могу ли я...
Шульги-младший остановил его жестом и позвонил в колокольчик. Тотчас в кабинете появился секретарь.
– Да, спасибо... – пробормотал Ницан и повернулся к Цадоку. – Скажите, Цадок, как получилось, что вы, распорядитель погребальной церемонии, не заметили что саркофаг сделан из тиса?
– Прежде всего: я мог это заметить лишь в конце церемонии, – бесстрастным голосом ответил секретарь. При этом он смотрел не на спрашивавшего, а в пространство за его спиной. – Когда с бальзамированного тела и, соответственно, с саркофага снимают охраняющие покровы. До этого все укрыто от посторонних взоров. Кроме того, даже увидев, я не придал этому особого значения, поскольку не знал, какой именно саркофаг заказывался господином Пилесером Шульги.
– Понятно... – Ницан погрузился в размышления. Саркофаг Навузардана Шульги во время прибытия к месту похорон был скрыт от глаз и одновременно от влияния темных сил магическими покровами. Когда набальзамированное тело знатного покойника уложили в него, покровы были сняты и глазам присутствующих предстал простой тисовый ящик, никак не соответствовавший ни рангу, ни богатству клана Шульги.
– У вас больше нет вопросов? – с плохо скрытым нетерпением поинтересовался господин Шульги.
– Нет, – ответил Ницан. – Вопросов больше нет. Есть просьба.
– Слушаю вас.
– Мне нужно посетить семейную усыпальницу, – твердо сказал Ницан. – Желательно –
От такого нахальства онемели все присутствовавшие в кабинете. Воспользовавшись этим, Ницан слегка продлил у господ Шульги состояние немоты – буквально на несколько минут – и быстро отдал соответствующие распоряжения растерявшемуся секретарю, так что когда негодование господина Шульги прошло, роскошный восьмиместный «рахаб-212» уже подвозил и его, и невоспитанного посетителя к воротам некрополя. Только у ворот Шульги-младший опомнился и заорал на детектива:
– Что это вы себе позволяете?! Как вы смеете вести себя так, словно меня вообще нет? Что подумают мои родственники?!
– Ничего не подумают, – пообещал Ницан. – Вообще ничего, – и смиренно вздохнул. Он применил простейшую блокировку воли, позволившую не пускаться в бесплодные пререкания. – Всего-то несколько минут, – примирительно сказал он. – Они ничего не заметят, уверяю вас. Когда вы вернетесь, они даже не вспомнят о нашем отсутствии. Просто времени у меня слишком мало, некогда уговаривать. И потом: разве вам самому неинтересно разгадать эту шараду?
Шульги некоторое время свирепо смотрел на детектива. Потом лицо его разгладилось, он рассмеялся.
– Черт с вами, – он махнул рукой. – Но учтите: через полчаса у нас назначена важная встреча. И я не собираюсь опаздывать ни на минуту... – он хотел было нахмуриться, но вновь рассмеялся. – Представляю себе картину: Рами Гудеа входит в кабинет, а там две застывшие статуи... – Пилесер Шульги посерьезнел. – Словом, времени в обрез. Не успеете осмотреть то, что хотите – останетесь в Городе Мертвых на свой страх и риск. Идет?
Мысль о возможности оказаться тет-а-тет со Стражами Могил ничуть не привлекала Ницана. Он владел кое-какими магическими приемами – все-таки, четыре курса Школы судейской магии, – но защита от подземных Ануннаков в их число не входила.
– Мне необходимо осмотреть саркофаг, в котором был похоронен ваш почтенный родитель, – сказал Ницан. – Не думаю, что это займет слишком много времени.
Мемориальный комплекс клана Шульги представлял собой невысокий, но богато украшенный заупокойный храм-часовню. К часовне примыкало приземистое четырехугольное здание с куполом – собственно усыпальница. По фасаду храма шли рельефные изображения сцен загробной жизни, из которых следовало, что и на том свете господа Шульги чувствуют себя припеваючи.
Воспользовавшись философическим настроением, на миг охватившим детектива, Умник немедленно выбрался из кармана и устроился у Ницана на плече. Видимо, магия заупокойных церемоний подавляюще действовала на него. Во всяком случае, рапаит вел себя непривычно тихо, позволяя себе разве что пару раз тихонько куснуть детектива за ухо.
Выбравшись из золоченого «рахаба», Пилесер Шульги движением руки отправил экипаж к воротам некрополя. Ницан на всякий случай прочитал охранительное заклинание. Шульги насмешливо фыркнул, но ничего не сказал по этому поводу. Ему можно было относиться с иронией к опасениям детектива: Ницан обратил внимание на амулеты, вделанные в перстень и галстучную булавку, а также шесть браслетов – по три на каждом запястье. Детектив узнал работу Зиусидры-младшего, самого авторитетного и дорогого мага Тель-Рефаима.